Я не пойму, мне это снится
или я брежу: в тишине
поскрипывает половица
и кто-то крАдется ко мне.
Во мраке тишины полночной
маячит черный силуэт.
Он без лица, он полый... точно...
он черный источает свет.
Качнется криво занавеска
и, из-за неподвижных штор,
в стекле оконным черным блеском
блеснет зазубренный топор.
В прихожке, там, где туфель свалка,
мелькнет подобие кольца -
то шелка черного удавка
в руках у тела без лица.
На кухне (я ушам не верю)
откроет кран, закроет, вновь... -
и черной кляксою под дверью
амебой выползает кровь.
Замолкнут там, но тут возникнут -
не грязи, нет, и не воды -
дымятся кровью, кровью липнут,
в постель ведущие, следы.
Отсутствие бровей насупит.
Угрюмей серого свинца,
ко мне ушастая подступит
ухмылка страха без лица.