Я более не молю небеса о прощении,
ибо ныне уверовал - мне не вымолить.
И совесть-палач уже точит лезвие в предвкушении,
приговор ей известен — казнить, нельзя помиловать.
Но не смерть мне готовит удушливой ночью,
а страданий душевных часы до рассвета.
Ей виднее, когда же со мною покончить,
сколь отмерить бессонных ночей сверх этой.
Сколько раз окунуть меня в прошлое,
Чтоб захлебываясь, давился стыдом и болью,
и к рассвету смотреть на себя было бы тошно.
Послесловие: Стих недописан 14 февраля сего года.