Зачинается лихая страда:
благородиев зовут на коня.
А у Голицына, у князя, беда:
друг-приятель в самоволке три дня!
Опорочил древний род
дебошир, бретёр и мот
желторотый обормот
Оболенский:
перебрал пацан вина,
разбазарил ордена,
куролесил у кина
на Смоленской.
Что подумает Европа про нас?
Как Расее этот срам пережить?
Князь Голицын, это ваша-с вина-с:
дали недорослю волю блажить!
А какой с корнета спрос?
Одичал молокосос:
с пролетариями рос
на помойке.
Выпал сокол навсегда
из дворянского гнезда:
под кокардой чехарда -
в школе двойки!
Льётся струйкой по сукну аксельбант.
Скачет зайкой по плечу эполет.
Машет ручкой полковой адъютант -
а корнета непутёвого нет...
Разыскать! Бока намять!
К енералу вызвать мать!
Пролетариев нанять
с молотками:
пусть полсмены не попьют,
но в железы закуют
деклассированный блуд
с потрохами!
Ходят слухи, будто этот пострел
не за белую идею радел:
вроде кризис в убежденьях назрел
по причине, что бюджет оскудел.
Ох, не зря корнет надысь
на Арбате ногти грыз:
знать, мыслишки завелись
под фуражкой!
Променял иконостас
на чухонский унитаз...
В общем, полный Карабас
с барабашкой!
Позолоченные трубы звучат.
Полковые барабанщики бьют.
Благородия коней горячат.
Пролетарии железы куют.
А нахальный дезертир,
мот, бретёр и рэкетир
приватирует сортир
деревенский.
На валюту клюнул, гад,
вероломный ренегат,
столбовой аристократ
Оболенский!
Ахнул цены во сто крат
беспардонный плутократ,
теневой аристократ
Оболенский...