Окунаюсь в южные сумерки, маркие как чернила.
Откликаюсь послушно на зов твоего первозданного тела.
Становлюсь цвета ночи, в которой сливаются лица,
Но слышнее дыхание роз, нереально больших, как твое необъятное сердце.
Из одной упоительной чаши небес твое тело и сумрак на землю разлиты.
Все сияет вокруг, кто подумать бы мог, что в такой темноте столько света.
А художник грустит и все чаще рисует цветами бледно-северной блеклой палитры,
А катушки колес равнодушно наматывают страшные километры,
И неверная тьма незаметно стирает черты, что так ясно сияли,
Будто в землю уходит вода, оставляя безжизненный прах: мы любили...
Я считаю минуты - каждый шаг здесь имеет значение.
Я кидаю монеты - терпеливый зарок возвращения.
Здесь холодное море, запах хвои, горячие скалы.
Я вернусь, я хочу быть с тобою от конца до начала.