Свет из окошка пробивался
На белый снег, что здесь ковром
Под этим маленьким окном,
Чего–то будто бы боялся.
А я в избушке ночью этой,
В молчанье сидя за столом
Над чуть исписанным листом,
От печки был вполне согретым.
Тепло, уют, дрова трещали
И говорили о своём;
А мы их слушали с котом,
Хоть ничего не понимали.
И тишина в ночном сиянье,
Ни человека нет кругом,
Лишь кот и мой забытый дом
И снега страх и ожиданье.
Тревога снега просочилась
В окно и бросилась ко мне;
И по звенящей пустоте
По всей избушке растворилась.
И прыгнул кот на стол, лампаду
Чуть–чуть хвостом не зацепил,
Но я его остановил
И успокоил смелым взглядом.
Конечно, руки не дрожали,
Сидел на месте, не бежал,
Но, всё равно, чего-то ждал,
Того, чего нигде не ждали.
И началось всё как-то быстро.
Я ждал, но я не ожидал.
И с места своего не встал,
Хоть кот на печь умчался рысью.
Была не вьюга это, нет!
Померк лампады тусклый свет
И тишины печальный бред
Душил себя в углу.
И ветер выл и бил в окно,
От снега в поле всё светло,
Не видно только ничего
В полночную пургу.
И дом трясется и стучит,
На печке серый кот дрожит.
А тишина уж не молчит -
Задушена собой.
Она, безумная, хрипит,
Но уж не может, не кричит.
И от того душа болит.
О, что сейчас со мной?!
Я, будто ветер за окном,
Что грудью в мой стучится дом
Тревожным мутным страшным сном,
Впустить его моля.
Вот так и я душою бьюсь
Об непонятную мне грусть,
Бежать желаю, но боюсь,
Как ветер, сам себя.
И снег летал и в стены бил
И как-то жалко ветер выл,
Впустить домой его просил,
И требовал, и ждал.
Но я окно не приоткрыл
И в двери ветер не впустил,
Тем страсть природы погубил.
Но я всё это знал…
Я знал, я чувствовал в себе,
Что ветер выл в окошко мне;
И что в умершей тишине
Так часто слышал я.
Я знал, что страсти не дано
Разбить ни стены, ни стекло;
И может лишь она легко
Сожрать сама себя.
Вот с печки снова кот спустился
И на коленях замурчал,
Ему я ухо почесал.
Но я в душе переменился!
И снова в уши тишина!
Как бритвой резала она.
И понял я: коль страсть дана,
Не вздумай погубить.
Я быстро выскочил за дверь,
Но там уж ветра нет теперь…
Убийца я, я тварь, я зверь!
Осталось только выть…
И выл я скорбно на луну,
Но только ветру одному
Понятно было, что умру,
Сожравши сам себя.
Душа об тело билась вновь
И страсти дерзкая любовь
К мозгам сгоняла жаром кровь.
И снова умер я.
Вновь свет печально пробивался
На белый снег, что здесь ковром,
Под этим маленьким окном
Тихонько спал и не боялся.
2007 г.