Эй, Осень, проспал тебя, мать!
Жизнь выпита вся, песня спета.
Вставай же, пора нам седлать,
оставь, - не буди Бабье лето.
У моря вылавливал баб
сетями рифмованной вязи
и белый, казалось им, раб
отмоет их душу от грязи.
Писал и кидал им стихи,
снимая и сливки, и пенки,
и сладкую рифму “грехи”
лизали до дыр на коленках.
Поскачем на север домой,
где ждёт с приговором кукушка,
не знает – пока я живой,
кукует и врёт потаскушка.
Не знает, что лето сожгло
в инете публичный домишко,
сгорело стихов (барахло)
на томик худой, как сберкнижка.
Поскачем на север в леса,
где листья – зелёная хвоя,
волков, где слышны голоса
и нет человечьего воя.
Своим помолившись богам,
от ада вдали и от рая,
стих грустный, припавши к устам,
мне лето вдохнёт, умирая.