"Чем больше город, тем сильнее одиночество.
А это же самый большой город..."
Евгений Гришковец, "Рубашка"
Отель в переплетении дорог, –
Как, в сеть попавший, черный осьминог.
Моргает одинокое окно, –
С фонарными столбами заодно, –
Похожее на осьминожий глаз,
Которому не спится в этот час
В тандеме с тем, кто ходит за окном
С бокалом, чуть наполненным вином.
Подергивая щупальцем одним,
Спрут чувствовал, что тот ему сродни,
Кто в этот вечер так же одинок,
Как, улицы жующий, осьминог.
Не потому ль на щупальце, в конце,
Ловила девушка машину в центр,
Но проплывали мимо фонари,
И гасли у животного внутри.
«У одиночества характер крут»,
Как этот, сети смыкающий, спрут.
И потому фонарный свет дрожит,
И огоньки пронзают этажи,
В пролетах застревая, снизу вверх,
У одиночества воруя тех,
Кто просмотрел уже давно глаза,
Созрев об этом миру рассказать.
Под утро посветлеет осминог,
Сливаясь с повседневностью дорог:
И станет монстр выплевывать такси,
И станут те по городу нести,
Проросшие тоскою, семена.
И в этом одиночества вина.
Спрут за день отдохнет и будет ждать:
Кого бы, с одиночеством, сожрать.