В лучах закованных в колготность длинных ног,
В сожженном голосе несуществующего тела
Шутливый сон удачно к смерти приберег
Улыбчивую горечь сказки беспредела.
Её любили, как оттенок радуги во тьме,
Как зелень в одуванчиках распластанной лужайки,
Но что любовь - тоске, что плачет в полусне,
В огрехах желтых в стразах купанной фуфайки?
Ничто: плохой романс.