Время шло. Проходили дни и недели. Никаких сообщений о моём отъезде не поступало. Обо мне забыли. В Харраре всё спокойно. Абдул Кадыр иногда заезжал в Госпиталь. Говорил, что у сомалийцев дела идут успешно. Их отряды движутся в сторону столицы Сомали – Могадишо. Скоро, мол, они будут в своей столице. И тогда пригласят к себе в гости.
Хуссейн сказал, что завтра, в воскресенье в Харраре будет парад войск, который проходит ежегодно. И это всегда очень интересно… В Офисе мне тоже сказали о параде. Решил пойти посмотреть – ведь это в воскресенье! Чем ещё заниматься? Я и отвык от выходных дней! Пора привыкать к ним…
Утром зашёл в Офис и отправился вместе со своими знакомыми – работниками Офиса - в город. Пришли во время. В муниципалитете собралась местная эфиопская администрация. Пригласили нас на балкон здания, на второй этаж – оттуда лучше всё видно.
И вот – парад войск начался, шли пехотинцы. Танки, бронемашины – не пускали по городу, они испортили бы асфальт дороги, как объяснил Хуссейн. Он стоял рядом со мной. Прошла и колонна курсантов военно-медицинского училища. Они пели песню, а сержант дирижировал руками.
Видел их и прежде. Но тогда отряд бежал, а сержант так же быстро бежал задом наперёд, впереди всех и дирижировал руками. Прохожие с восторгом наблюдая чудеса бега задом наперёд! Оказывается – это у них была репетиция к параду!
Потом – колонной шли в национальных костюмах эфиопы-ветераны войны за независимость. С накинутыми на себя шкурами леопардов, шкурами обезьян - гверец – как воины древности… С копьями, саблями, щитами. Они изображали сцены из освободительной борьбы эфиопов против колонизаторов. Показывали приёмы боя копьями, саблями. Это была инсценировка Войны за Независимость.
Потом я нашёл и прочёл книгу на английском об обезьянах по имени гверецы. Это - стройные, красивые обезьяны, с шелковистой чёрной шерстью и длинным хвостом.
Абиссинская гвереца имеет рост до 70 см, в середине нижнего отдела спины над хвостом образует белый полукруг. Хвост - пушистый, белый или с белым концом. Белые усы, борода, бакенбарды, надбровья.
Королевская гвереца - вся чёрная. Ещё сотни лет назад солдаты Эфиопии применяли мех гверец для украшения боевых щитов. Охотились на гверец ради меха и мяса. Сейчас – на них запрещена охота.
Я поставил в свой «Зенит» очередную чёрно-белую плёнку, спустился с балкона на улицу и в упор, стоя в 2 – 3 метрах «щёлкал» кадры этих показательных маленьких сражений на улице саблями и копьями. Косьмин, мимо которого я вышел на тротуар, в полголоса посоветовал мне быть осторожным и случайно не попасть под удар вошедших в азарт воинов, яростно размахивающих саблями и копьями.
Но и я вошёл в азарт. А демонстранты, видя что я их снимаю, останавливались и старались показать лихие удары древним оружием. Правда, оно было не такое уж и древнее, так как иногда в госпиталь как в Харраре, так и в Аддис Абебе и Массаве, доставляли раненых ударом сабли, кинжала! Это оружие было здесь всё ещё в ходу…
Демонстрация закончилась. Все разошлись по домам. Мы с Косьминым отправились обедать. А потом пошли в гости к чехам, которые строили пивоваренный завод в Харраре. Оказалось, что четыре чешских инженера жили в двух кварталах от нашей виллы. На вершине того же холма шла стройка пивоваренного завода. Чехи встретили нас очень доброжелательно. Они прекрасно говорили по-русски. Посидели, поговорили. Они руководили стройкой. Рабочие были эфиопы.
Чехам было тоже скучно в выходной день. Пока что шло строительство здания завода. Скоро должны доставить чешское оборудование. Но пиво будут производить – через год… Посидели, поговорили о наших странах. Рассказали друг другу о семье, своём городе, крае. Дело шло к вечеру. Отправились все вместе в Офис – смотреть очередной фильм. По дороге Косьмин зашёл за женой.
Шли по шоссе. Привыкаешь ко всему - на улице навстречу мужчины с кинжалами, автоматами... Верхом на ослах... На верблюдах... Обычное дело... Сплошная специфика... Перестаёшь на всё это обращать внимание, привыкаешь...
Следующий рабочий день начался у меня с того, что взял оперировать больного со свищом прямой кишки. Надо было удалить этот свищ. Операция и не тяжёлая, как будто. В операционную подошёл терапеат – эфиоп. Интересно было посмотреть операцию. Анестезист дал наркоз - и у больного сразу же остановилось дыхание и сердце. Только этого не хватало!
Мы втроём – я с терапевтом и анестезистом – сразу сделали наружный массаж сердца, дыхание рот-в-рот… Быстро реанимировали больного. Восстановилось дыхание и деятельность сердца! Конечно, мы все трое были после этого «в мыле»…
Анестезист предложил, - «Почему бы всё же не сделать сейчас эту операцию?». Пришлось объяснить ему, что это нельзя ни в коем случае делать. Теперь, после такого тяжёлого осложнения - надо достаточное время интенсивно готовить больного к операции… Она будет возможна спустя несколько дней, когда состояние больного полностью стабилизируется.
Но эта операция в Харраре так и не состоялась – подготовка к ней затянулась… И я потом уехал… А больной приехал в Аддис Абебу, там его и прооперировал. Палатки во дворе Госпиталя были почти все пустые – раненые поправлялись и их переводили в реабилитационный центр. И хирургическое отделение было почти пустое.
Дети, поступившие с тяжёлыми огнестрельными ранениями, поправились и теперь бегали по двору Госпиталя. Смеялись, развлекались. Оставалось удивляться их оптимизму, жизненной стойкости…
Свободного времени было теперь много. Мы с травматологом часто общались с двумя эфиопскими терапевтами, которые учились в Югославии. Они с восторгом много рассказывали о ней. Мы, соответственно – о России. Обменивались адресами. Приглашали приезжать в Союз. Но – Союз вскоре распался. Приглашения эти остались на бумаге.