Ты был счастлив, немного пьян,
Весь день ко мне ты приставал,
О счастье сбывшемся болтал…
Возможно просто ты не знал.
Я мрачным был и хмурил брови,
Не верил, как всегда молчал,
Лелеял светлую надежду,
Что ты так рьяно убивал.
Она была мила как прежде,
Совершенна, безмятежна,
Легким мотыльком порхала…
Ее мне остро не хватало.
А ты всегда был лучше всех,
В любом кругу имел успех,
Не ведал горя пораженья…
Я не иду с тобой в сравненье!
Я был всегда чуть позади,
Невидимый в твоей тени;
Хранил ее в своей груди,
Внушал себе: «Ну не тяни!
Скажи, признайся, не молчи!
К сердцу подбери ключи!
Ты… как всегда ко мне был слеп,
Не видел: я угрюм как склеп,
Мою привязанность презрел…
Не видел иль не захотел.
Ты был красив, а я был сер,
Я – не труслив, но ты был смел,
Ты наглый был, а я был скромен…
Ты стал счастлив, я – обездолен.
Она была с тобой счастлива,
Ее душа была красива
Зачем решил ты все испортить?
О, как посмел ее ты бросить?!
Твой эгоизм меня добил,
Я был бы злой – тебя б убил.
Да, обо мне ты позабыл…
Я то тебе давно простил.
Но как ты мог так поступить!
Заставить ее слезы лить!
И я, от ярости сгорая,
И гневом праведным пылая,
И наблюдая: она тает,
Тебя спросил: «Как ты посмел?!»
Сказал ты просто: «Надоела.
Вокруг, - мол, - девушки живут,
Им подмигну – и прибегут!»
От этих слов я онемел,
От этих слов я окосел…
Ах вот как, ты, мой друг, запел?!
Мне захотелось тебя пнуть,
Вонзить кулак в свинячью грудь!
Но почему-то я не стал,
И очень резко осознал,
Что ты не тот уж, с кем меня
Сдружила школьная скамья…
Я только сплюнул и спросил:
«А ты ее вообще любил?»
И ты пожал плечом качка,
Поймал мой взгляд… Дал стрекоча!
Не знаю, что там отразилось,
Но туша твоя быстро скрылась…
Не стал я думать, почему
Меня ты резко испугался,
И догонять тебя не стал:
Ты ушел, а я остался.
С тобою мило распрощавшись,
Чуть не подравшись, расплевавшись,
Решил ее я навестить,
О чем забыл предупредить…
О, сколько дней прошло с тех пор,
Как заходил я в этот дом!
Я позвонил. Она открыла.
Ее лицо бесслезно было.
От удивленья я спросил,
Сдержаться не имея сил:
«А ты его вообще любила?» -
«Наверное. Я позабыла» -
Мне был насмешливый ответ…
Я был не в шутку им задет.
Она была ко мне радушна,
Приветлива и благодушна –
Мне от нее вдруг стало душно.
Я поспешил проститься с ней,
Когда готов уж был уйти,
Она шепнула: «Приходи.
Почаще,» - и закрыла дверь.
Стоял за дверью я. Без слов.
И вспоминал свою любовь.
Корил себя: не подошел!
И поезд мой давно ушел…
Я вспоминал ее тогда…
Каким же был занудой я!
Ну почему я промолчал!
Зачем я от себя сбежал?!
Каким же я был эгоистом!
Жалким и трусливым глИстом!
Любил ее… зачем молчал?
Ее навеки потерял!
Я стоял и вспоминал:
Ее походку, разговоры,
Редкие очей укоры,
Смех капелью, голос мягкий,
Громкий, тихий и приятный,
И взгляд ее сейчас и прежде…
И родилась во мне надежда.
Очень сильно я ступил!
Жутко глупо поступил!
Все, что можно, запустил,
Время много упустил,
Жил бессмысленно и пусто,
Упиваясь своей грустью…
Лег на спину, свесил лапки…
Я кто? Мужчина или тряпка?!
И я решительно шагнул
Вперед, дверь пяткой пнул,
Закричал от жуткой боли,
Пятку ушибив до крови.
Она в исуге дверь открыла,
Меня заботою укрыла,
Я мимоходом запихнулся
В ее квартиру и «очнулся».
Пока меня она поила
Чаем, кофе и текилой,
Я решимость набирал,
А набравшися, сказал,
Все, во мне что накипело,
И прорваться так хотело.
В чувствах ей своих признался,
Приговора жать остался.
Она бледнела и молчала.
Черт. Лучше бы она кричала!
И, побледнев до цвета теста,
Подошла ко мне. Так тесно.
И, побледнев до цвета снега
Одарила меня негой.
Мы очень долго целовались,
Словно возместить пытались,
То, что заметить не смогли…
… И вместе огонек зажгли.
Я все не верил в свет свечи,
Она шепнула мне: «Молчи!»
И рассказала, как страдала,
За мной все время наблюдала,
И как боялась подойти,
Что вдруг скажу я ей «уйди».
Считала меня лучше всех,
Слышать жаждала мой смех,
Видеть теплую улыбку…
… Не было б от дней убытка…
Я ее спросил тогда:
«Как хватило нам стыда
Скрывать такое друг от друга?»
Она взяла меня за руку
И в глаза мне заглянула,
И с сожаленьем улыбнулась.
В ее очах слеза блеснула,
К груди моей она прильнула…
Я ее тотчас обнял
И больше уж не отпускал.
хяппи энд и все поженились.