Стихи, написанные в 2006 году.
1.
НА МОТИВ ОКУДЖАВЫ
Кириллу Смыслову
Подвыпивших друзей на вечеринке
фотограф не снимает по старинке –
его друзья не принимают поз,
как если б тело им сковал мороз.
Его друзья – огонь, волна и ветер,
он поджидает их движений вектор,
то ловит смех, то грусть – и все врасплох,
счастливый выдох и печальный вздох.
Фотограф – осторожный папарацци:
его друзья не любят повторяться,
его друзья не любят притворяться,
его друзья не любят покоряться!
Они свободны и декоративны,
им всякие условности противны.
Пока они едят и каламбурят,
ликуют, пьют, танцуют или курят,
за талии подружек обхватив,
их ловит ненасытный объектив.
Нам далеко, фотограф, до заката,
еще мы служим украшеньем кадра,
глаза сияют и спина крылата!..
Фиксирует фотограф вечеринку.
Как пропуск в вечность – каждому по снимку.
А портретист, представьте, без портрета.
Нет, он запечатлен пером поэта!
2006, октябрь
2.
НИРВАНА
Ни мерзости быта,
ни подвиги духа –
ничто не нарушит покоя,
и новость, как муха,
влетит в одно ухо
и выскочит пулей в другое.
«Ты в курсе?» – «Ну, в курсе…»
«Ты знаешь?» – «Ну, знаю…»
«Да что происходит с тобою?!»
Пусть песенка злая,
как приступы лая,
я не шевельну и ногою.
Ни текстом колючим,
ни музыкой рваной
меня не заденешь, подруга!
Подушка дивана
и пенная ванна –
от мира мне щит и кольчуга.
Тебе отвечаю на автопилоте.
Не думай, что речи по пьяни.
Хотя я не против,
спрячь прелести плоти.
Прости, я сегодня в нирване…
25 сентября 2006
3.
ГИМН МОСКВЫ
Москва – город, который не спит.
Москва – город, который не бздит.
Москва – пир горой, Москва – геморрой…
Москва – город-герой!
4.
МОСКВА В ИЮЛЕ
Хайфу бомбят,
и бомбят Бейрут…
«Стихи берут?»
«Стихи не берут…»
Что мне Хайфа,
что мне Бейрут...
В мыслях – блуд.
Телевизоры врут.
В почте – спам,
а в форуме – флуд.
«Стихи не берут?»
«Горло дерут!..»
2006, сентябрь
5.
РУССКАЯ ДИТРИХ
Людмиле Марковне Гурченко
Жизнь – это диптих
«Юность» и «Старость».
Русская Дитрих,
что Вам осталось?
Голосом раненым
выплеснуть лаву:
«Где мои пряники,
лувры и лавры?»
С веком бодаться –
честь и отвага!
Ваше богатство –
сад у оврага.
Почки набухли.
Вы снова в титрах!
Перья да туфли...
Русская Дитрих.
18 февраля 2006
6.
ЭПИТАФИЯ LJ
Когда, расплодившись,
пииты on-line
опять начинают скулеж или лай,
умри, не родившись!
Умри, мой Live Journal,
жужжащий ЖЖ.
Помойка и жернов.
Парад в неглиже…
6 августа 2006
7.
*
Я мог бы здесь быть мастером масок,
Вивальди фольги и папье-маше…
Смотреть, как чайки крыльями машут,
мне было бы недосуг уже –
торчал бы в лавке, ждал азиатов,
вызубрив дюжину льстивых фраз.
Был бы мой лик благородно матов.
Все на продажу, все на показ!..
Сидел бы на campo* местным Буддой,
торговцем куревом и газет.
А мог бы служить и в билетной будке,
в отеле чистить ватерклозет.
Я мог бы еще конопатить лодки,
весь день кипеть, как смола в котле.
И часто слышать: «Какой ты ловкий!»,
когда б я был продавцом котлет.
И я вписался бы в здешний климат
с его наводнениями, жарой...
Ко мне наезжал бы художник Климов –
нечасто, шумно и как герой
давно и напрочь забытой драмы,
никем несыгранной до конца, –
в компании возбужденной дамы.
И вот, наняв гондольера-певца,
мы б воцарялись на Гранд-канале,
теряя вкус, как павлин перо,
не разбирая в своем карнавале –
кто Арлекин, ну а кто Пьеро…
2006, июль
*кампо (ит. campo) – название площади в Венеции.
8.
ДИКАЯ ОРХИДЕЯ
От нее осталось, пардон, белье…
Он бы кинул в мусор, так не рванье –
весит диких денег и Made in France.
Возбуждает и погружает в транс.
Он всегда считал: что «фетИш», что «фЕтиш»,
полагая: в ткань поцелуй не влепишь.
Эти чаши помнят ее соски…
Никогда не знал он такой тоски.
Эти лямки держат ее тепло…
Вот опять из глаз его потекло.
От нее остались, пардон, следы
на плечах и в сердце. Он шепчет: «Ты
исцелить могла б за рубцом рубец…
Зацелуй мне боль! Ты ведь в этом спец…»
Но она не вздрогнет. Она ушла.
И уже не будет былых услад.
Он с нее не снимет небесный шелк.
Не сорвет одежд, как голодный волк.
2006, июль
9.
ФИЛОСОФИЯ ВЛАДА ВАСЮХИНА
И духовно, и телесно
делать то, что интересно!
2006, май
10.
НЕМНОГО О СЕБЕ
Вполне еще способен удивить.
Вполне еще способен удавить.
2006
11.
*
Эта речь из пяти глав:
1.
У меня на тебя никаких прав,
кроме права любить.
Любить!
Губы твои пить.
2.
У меня на тебя никакой власти,
кроме безумной,
кипящей, весенней страсти.
3.
У меня на тебя никакого влияния,
только голоса дрожь,
только глаз сияние.
4.
У меня к тебе никаких претензий,
как у Биг Бена к Темзе.
5.
У меня на тебя никакого давления.
Только это стихотворение.
апрель 2006
11.
ОДА ПОЭТАМ
Успеть, пока услышите,
успеть, пока ответите,
успеть, пока пиитите,
успеть, пока поэтите,
сказать, что вы – прекрасные,
сказать, что гениальные.
Не верьте, что напрасные,
не верьте, что нормальные...
2006, 4 апреля
12.
ОДА ОДИНОЧЕСТВУ
Поэт одиночеству рад.
Поэт одиночеству – брат.
Кому оно – ад, ему оно – сад,
кому оно – яд, ему – виноград.
2006, 4 апреля
13.
ЗИМА В СТАМБУЛЕ
маленькая поэма
1.
Прощай, мороз! В Стамбул, в Стамбул, в Стамбул!
Забыть роман, где был упрям, как ослик…
Однако о любви сподручней после
мне говорить. Пока в душе сумбур.
2.
Зима в Стамбуле. Лучшая из зим!
Дождем и ветром попусту стращали –
здесь можно смело обойтись плащами.
Сияет солнце. Мы сияем с ним.
3.
В подробностях я помню до сих пор
паром и тех, кто плыли на пароме,
они по делу, это я – паломник.
Холмы искрятся. Пенится Босфор.
4.
Стамбул меня затянет, как паук,
как на дрожжах взбесившееся тесто.
О том предупреждал Орхан Памук,
певец гонимый, он же – гений места.
5.
Словарь распух: кебаб, кальян, килим.
Что взять еще во чреве Гранд-базара?
От зазывал бегу, как от пожара.
Зима в Стамбуле – лучшая из зим!
6.
Хотя, конечно, вовсе не зима.
Любой газон – отрада футболиста,
а что местами глухо и нечисто,
так это труд не моего ума.
7.
Что привезу? Мне стыдно, но – живот:
жрал требуху, барашка и рыбешек,
и к сладостям тянулся, как ребенок:
«Халва, халва!» И дрых себе, как кот.
8.
Что за декабрь без снеговых перин,
что за январь без лютого мороза!
Без Пушкина! Без «я тогда моложе…»
Зима в Царьграде! Город-исполин,
9.
дай мне харчевню с видом на пролив,
дай мне обмылок жизни византийской,
в толпе густой стремительно затискай,
собой, как лимонадом, напоив.
10.
Дай мне запомнить твой Султанахмет,
Галатский мост, каштаны, эту зиму
и мой роман, что был невыносимым,
а ты шуми еще сто тысяч лет.
11.
Пусть каждый твой торгующий старьем
подвал спасется от житейской бури.
Вздохну, прощаясь: «Если мы умрем,
то это будет явно не в Стамбуле!..»
7-8 января 2006
14.
ДЛЯ УЗКОГО КРУГА
«Кому твои песни? – спросила подруга, –
И легкие рифмы, и точные жесты?»
«Для узкого круга, для узкого круга…»
Мой круг – не из дерева и не из жести.
Какая бы пена, какая бы вьюга,
какому бы страшному неурожаю
ни быть, но – для Бога пишу, и для друга.
Для них, да и только. Уж я не слажаю!
Найду свое слово. Свежо и упруго,
оно засияет, чтоб петь мне упрямо –
для тесного круга, волшебного круга,
небесного круга, для светлого храма.
2006, март
15.
M***
Прижаться. Вжаться. Вжиться.
Наслаждать. Насладиться.
Вдыхать твое выдыхание.
Обнимание. Засыпание.
30 января 2006
16.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Здесь поют, а там блюют,
урну обнимая…
На мосту смотрю салют
в день девятый мая.
Я с толпой открою рот –
звезд взлетели орды!
Я сегодня, как народ, –
выпимший и гордый.
Не для огненных затей
в поздний час весенний –
мы пришли сюда затем,
чтобы быть со всеми.
Держим мелких на плечах,
в высь "Ура!" орущих…
Отчего ж во мне печаль
залпами орудий?
Так бабахнет – не собрать…
Не нужна и мерка…
Почему же мне, собрат,
не до фейерверка?
2006, январь