Дорогая! в последнем письме
Отвечаю тебе что отныне
Я глушу свою горечь в вине
И прошу позабыть мое имя
Ты поверишь ли, здесь, вдалеке
От тебя, от России, от Бога
Мой удел - жить в жестокой тоске
в бесконечной всесильной тревоге.
Да, я слышу лишь галльскую речь
Предо мной Нотр-дам, но за что же
Ты обрушил карающий меч
На страдальца – изгнанника, Боже.
Но теперь - о тебе. Вдалеке
Ты, как пишешь, страдаешь в разлуке
Никогда не уняться тоске
Что терзает скорбящие руки.
И осенней листвы маскарад
Разбросал нас по белому свету
Разлучили нас сотни преград
Не услышать любимой ответа…
Но однажды, в весенние дни,
Когда серое небо так тускло
Так щемяще поют соловьи
Вспоминаю о родине русской.
Снова волжские волны шумят,
И твой образ все ближе и ближе,
Но… лишь листья устало шуршат
На асфальтовых крышах Парижа.