Стеклянные сны навевает коварный божок,
И голос Амнерис доносится реже и глуше,
Уездные вьюги пропели, что срок мой истёк,
несбыточный Мемфис завешен кулисами стужи.
Иным представляется ныне обыденный мир,
Не прежним фальшивым, как преданность оперной шлюхи…
Роман с адюльтером, зачитанный мною до дыр,
Уже не тревожит… Я чувствую внутренним слухом –
Пульсирует тускло настольный причудливый гриб,
Рассеяв по стенам свои изумрудные споры,
Охваченный маковым пламенем бьётся, горит
венозный поток… Обречённое утро не скоро
Запекшейся кровью проступит на снежных бинтах,
Леса ощетинятся иглами в низкое небо…
Но, где-то под ложечкой, спавший калачиком страх,
Опять шевельнётся: "Бороться с болезнью? Нелепо.
Renyksa. Бессмыслица…" Тают по каплям часы
Бесплотных блужданий в плену инфернального круга…
… Над кромкою неба восходят Амнерис черты,
И меццо-сопрано сливается с голосом вьюги...