Светофор. Мигает четный цвет.
Распознать, который тут круг, пешеходу не дадено.
А любить-меня-не любить-любить или нет -
все равно, что танцевать с радио.
Перекресток. Андрюша, пойдешь со мной?
Брось свои макароны, тут похлеще история!
Макаревич, ты знал, что я – голубой?
Вот и ты такой же: доверчив, как я.
Мне твердили: иди через реку вброд
и старались, чтоб я не смотрел на карту.
Светофор. Кто его, к чертям, разберет!
Я слепой. Мне нужна собака.
Пусть она умеет выть в гопоту,
пусть она разбирается в марках портвейна.
Пусть она влезает ко мне на тахту
и не слышит, когда я прошу: налей, а?
Это пес, и зовут его Петербург.
Херов аристократ, но какой мужчина!
Лучший из худших, словно под кесарем Брут.
И не под Клео меня подведет – под машину.
Так и будем втроем, а она – в стороне.
И, что обидно, мы попадем в учебник
лишь по ее – заслуге, а не – вине:
будто в порно на гувернантке передник.
Чертовы светофоры: какой в них прок!
Рядом вода. Как собака. Привыкла рядом.
Цвет не разрежет на чет машин поток.
Четный цвет не определяется взглядом.
Даже если ты виляешь хвостом.
Даже если не слишком жмет намордник.
Ты все равно на тротуаре пластом.
Ты – глухой кобель, даром что модник.
Если бы каждый второй – либо да, либо нет!
Когда бы они хотя б отличались по запаху!
Если бы умер придумавший желтый цвет…
Естественно, до того как. Денщик, рубаху!
Белую, Брут, раздери тебя желтые черти! -
Слышал приказ? Да не мой, идиот: о расстреле.
Макар! Пусть телята сгоняют за четвертью.
Сдачу себе. Если будет похмелье.
Эндрю, скучно тебе? – так смешай еще!
Что тебе делать, пока не погасли свечи?
Ты никому не нужен, и я прощен
за то, что потратил с тобой свой вечер.