Увы, все это так старо:
На костылях стою в метро,
Я к новым не привык еще протезам.
Стыдливо в книги спрятав взгляд
Они все видят - но сидят.
Я промолчу - я крепче, чем железо.
Ну что с того - я инвалид,
Но жив - а значит, не убит.
Родные все меня похоронили.
И только раз рыдала мать,
Чем на себе всю жизнь таскать.
Пусть для нее меня давно убили.
Вокруг дороги сотни мин
И духи целятся с вершин
Подбито БМП, заело пушку.
А рядом ранен капитан
Приказ дает: "Беги, братан!
Быстрее ангел будет, чем вертушка".
Но здесь железо хоть чуть-чуть
Перекрывает пулям путь.
У духов нет с собой гранатомета.
Пока исправен пулемет
А может, кто-нибудь придет
Мне девятнадцать - жить еще охота.
Стрельба утихла - кончен бой?
Мой капитан ползет со мной.
Он ранен в руку, двигает ногами.
Мы слышим крик: "Вы все в крови!
Сдавайтесь быстро, шурави
Иначе здесь подохните вы сами.
Но мы ползем и рядом взрыв
Рвет перепонки на разрыв,
А очередь мне перебила ноги
Но тут не ангел - вертолет
На борт живыми нас берет
Схватив у смерти прямо на пороге.
Очнулся - я уже без ног
А рядом - мой сидит "замок"
"Тебе уже послали похоронку.
А, что сегодня написать?"
"Не надо, раз поплачет мать,
Чем будет слышать дома мои стоны".
Так стал я для своих убит.
Кто я - безногий инвалид.
А матери - как ей со мной возиться?
Когда-то бросил нас отец
Я был тогда еще малец
Не мог тогда понять и рассердиться.
Меня толкает кто-то в бок
И говорит: "Присядь сынок".
Освободила место мне, привстала...
Сдавило горло, как сказать?
Со мною рядом - моя мать.
Но двадцать лет прошло и не узнала.