Что ж ты, мельница, стоишь, словно неживая:
Не вертишься, не скрипишь, ветер опьяняя?
От чего пусты мешки, без муки и злаков?
Мыши с голоду, по чем, злые, как собаки?
Неужели мельник-дед снова выпивает?
Дочь его, гляжу, корсет уж не надевает.
Похудела, хороша, мила стала глазу:
Грудь румяная пышна - я приметил сразу.
Черновласа, черна бровь, алым тонки губы.
Забурлила в жилах кровь – буду, иль не буду!
И скорей обняв ее, приподнял на руки:
«Черт какой его принес!» -, ахнули старухи.
Зашумели, закричат, а она смеется.
Я прильнул к ее груди, слышу - сердце бьется:
Тихо-тихо; стук да стук; девица чуть дышит.
Просыпаюсь - сердца стук: тихо… тихо… тише.