* * *
… все равно остаешься один среди облачной пены,
с птичьим шумом сличая словесную музыку жизни.
Как неспешны в своем продолжении, как неизменны
сочетания звуков — и в этой заоблачной выси.
И когда отлетает последняя птица к ночлегу —
только эхо еще продолжает звучать многократно,
продлевая звучание — где-то за облачным снегом,
возвращая в ночное молчание звуки — обратно.
И когда остаешься один, глядя в звездное небо,
различаешь уже не шуршание крыльев, но клекот,
среди прочих созвучий, что кормятся облачным хлебом,
но звучат слишком глухо, рождая не эхо, но рокот,
застревая меж звездами, тая невидимым светом.