Деды и внуки
Проблема молодой современной литературы в её самопозиционировании, что она молода. Т. е. молодой автор, весь из себя современный, субкультурный, андеграундный, рокнрольный, репперский, дворовый, артхаузный, попартовский, белостихийный, верлибристый, абстракционистский, крикливый, абсурдистский, примитивистский, скандальный, революционный, экспериментаторский - так и остаётся этою вещью в себе, не поднимает головы, не вырастает, не развивается. Старшие товарищи его всерьёз не воспринимают, их запал уже давно прошёл, их интерес и кураж уже давно поубавился, они вялы, малопродуктивны, но естественным образом не могут быть благосклонными к молодой агрессии, которая готова на своём пути смести всё, которая видит только себя, которая очень часто не имеет ни вкуса, ни такта, ни профессионализма, зато переполнена страстью. И встречается такая бесформенная страсть с пожухлой харизмой, и никто не хочет никому уступать. И весь смысл им обоим видится в борьбе, в противостоянии, в желании урвать своё, подчинить, растоптать другого. А это ни к чему. Это глупо. Это эгоизм. Это может и естественно, но бесперспективно. Одних это делает снобами, опустошает, загоняет в тупик, лишает всякой потенции, других – очень быстро исчерпывает, они становятся скучны даже сами себе, теряют интерес, смысл, вырастают и бросают это дело напрочь. И те и другие остаются неудовлетворёнными, нереализовавшимися и гибнут в пучине времён, быта, быстронесущейся мимо жизни. А могло бы быть так хорошо – старшим не терять юношеского задора, не превращаться в адептов, наместников и цепных собак единственно им известной и благословенной традиции, не заключать эту традицию в кандалы единственно-возможного совершенства, а развивать, продолжать, используя свой опыт, вкус – пробовать новое. Молодым же – приступая к творчеству – не крыситься и не ополчаться на предшественников, а как можно быстрее знакомиться с их опытом, ошибками, чтобы привнести в традицию всё то свежее, современное, что у них есть, не ломая и не топча её.
Грубо говоря, молодой начинающий автор должен пытаться мерить на себя рубашку большого автора – со всею вытекающей отсюда ответственностью за прошлое и настоящее, и как можно скорее. Как можно раньше он должен понять, что он именно автор, а не экспериментатор, что, если он хочет быть автором, ему нужно не только совершать кочевнические набеги а ля «проба пера», на потребу и потеху своих друзей и любовниц, но и всё время пытаться замахиваться на серьёзное, важное, вечное, способное не оставить равнодушными и всех остальных…