Где-то в углах затаенных
Хрупкой души и немой
Волчьи прячутся стоны
Облик прячется злой,
Дикая страсть бушует
Ярость волчья клокочет
И эта животная буря
Ждет лишь лунной, лунной ночи.
Только хозяйка поманит
Светом безумным своим.
Буря животная станет
Воплощеньем ночным.
Ночь не ведает пощады:
Кровь и смерть опять влекут,
Что и волчьей страсти надо
Свой устроить люду суд.
Ночь, адское смятенье,
Ночь, окрещенная луной,
И безумье волчье рвенье
В поисках плоти людской.
И луна, как мать родная
Взяв волчий разум под контроль,
Его шаг каждый озаряет
И вместе с ним приносит боль.
Боль немного утихает,
Как жертва новая падёт,
А вернувшись, заставляет
Продолжать кровавый счет.
А луна над всем хохочет,
Злит лишь больше существо,
Смерть, которое пророчит,
Смерть – и есть всё естество.
Но внезапно исчезает
И луна, и этот бред,
День чудесный наступает,
Солнце дарит яркий свет.
И в затаенные углы
Хрупкой души и немой
В ожиданье новой мглы
Возвратится облик злой.