Утром 8 мая 1998 года на Театральной площади города Ростова-на-Дону коммунисты организовали митинг, как модно в последнее время, «Против …», хотя был посвящён предстоящему празднику Дню Победы над фашистской Германией в Великой Отечественной Войне. Меня поразила атмосфера отчаянного вопияжа с которым выступал каждый оратор. Создавалось впечатление будто из-под ног говорящих вот-вот уйдёт земля и они предвкушая красивую смерть на виду, пытаются зацепиться за нашу память последними криками правды. Своей правды, но обязательно нарочито громко, отрывисто и с пафосом. В воздухе кроме свежего воздуха с откровенной прохладой кружила копоть старогорелого кирзового сапога истории. Нельзя было сказать, что факты, прозвучавшие на митинге были высосаны из пальца. Сам я к тому времени уже пять лет занимавшийся профсоюзным движением и, зная ситуацию из нутрии, понимал о чём говорили ораторы, но степень накалённой горластости не отражал самого главного на мой взгляд: РА-З-УМНОГО подхода к взшвешанному выводу КАК ВЫЙТИ ОБЩЕСТВУ ИЗ СОЗДАВШЕГОСЯ КРИЗИСА УПРАВЛЕНИЯ.
Как известно в это время катастрофически набегала волна задержек выплат заработной платы. Буквально паника начинала возникать в среде сотрудников и рабочих практически всех предприятий города. Уже были и трагические исходы с суицидальным окрасом. Слава Богу, что призывы к насилию, к оружию были единичны и не носили массового характера. Я приехал на митинг на велосипеде без плаката, но слушая очередного спекающегося оратора, не выдержал и, достав из нагрудного кармана блокнот и ручку стал записывать буквально следующее:
За труд фашисты не платили.
Они считали всех рабами.
Хозяева в фашистском стиле
всё издеваются над нами –
не платят месяцы подряд.
Устроим гадам Сталинград!
Утром десятого мая я был по приглашению радиоведущей Радио Дон ТР рубрики «Утренний микрофон» Неллы Александровны Клевчихиной с министром угольной промышленности Ростовской области Александром Ивановичем Коноваловым как раз обсуждали тот самый митинг на театральной площади. Когда слово предоставили мне почти под занавес передачи, рассчитанной на десять минут, я высказал своё мнение по поводу этого митинга и добавил: на митинг я прибыл без плаката, но будь у меня такая возможность, то написал бы: … и тут я прочитал то, что записал в блокнот. Наступила пауза секунд на восемь – десять. Мои собеседники буквально задохнулись воздухом. Я чувствовал, что назревает скандал, но первая опомнилась Нелла Александровна. Она попыталась как-то смягчить тон последнего высказывания, мол, это несколько неосторожное и даже взрывоопасное высказывание, но оно продиктовано, мол, скорее жестом отчаяния, но так категорично всё-таки высказываться нельзя в прямом эфире. Коновалов и вовсе обиделся на меня и даже не протянул руки после эфира на прощание. Так закончилось моё, в общем, четвёртое выступление в эфире Радио Дон ТР. После этого я долго не мог связаться в Неллой Александровной Клевчихиной. Оказывается, после этого эфирного откровения, меня закулисные режиссёры отстранили, как им кажется, навсегда меня от радиоэфира, а Клевчихину отстранили от работы на три месяца. И когда я теперь пытаюсь дозвониться до неё, то она мне выговаривает за то, как ей показалось неосторожное высказывание, стоившее ей немало нервных переживаний за свой профессиональный рост, карьеру и благополучие. Я давно извинился перед ней за несогласованность, но в душе всегда находил оправдание той спокойной уверенности моего эфирного слова. Более того, вначале 2000 года, через два после откровенного эфирного призыва: Устроить гадам Сталинград! Я всего лишь два раза по Радио России слышал песню неизвестного мне вокально-инструментального ансамбля в припеве которой были слова: «За нами Путин и Сталинград!». Собственно, вот и всё. Я мысленно поблагодарил Небо за предоставленную возможность быть в курсе событий Великой Родины моей, которую мы делаем вот так же обыденно просто что-то мысля, что-то говоря, что-то делая. Важно, что бы наши мысли и дела наши совпадали с мыслями Бога. И у нас всё получится!
В ЛАД И МИР