1
Она давно стояла у окна,
Не находя в нем, тусклом, продолженья…
Свое лишь видя смутно отраженье…
И чья-то тень еще была видна.
Всего лишь тень… Как будто в днях иных
Он с нею на руках не проносился,
Как будто не любила… не молился
Он на нее… Пыл юности утих.
Он страстно говорил – и был в плаще –
Слова как пули – нет, не холостые –
А те, что убивают, боевые,
Прицельно били по ее душе.
Он говорил о том, что он устал,
Что больше нет его на то терпенья…
А взгляд его искал вокруг спасенья,
Зачем-то скатерть он рукой сжимал…
2
Страшней она не знала наказанья –
С надрывом приказала замолчать…
И на него все вылила терзанья,
Те, что хотел и не хотел он знать.
Он то бледнел, то, покраснев немного,
Натужно и, не пряча слез, молчал…
Друг друга каждый резал, бил, кричал,
Забыв про все… про душу и про бога…
Армады молний сухо разряжались,
И - то с одной, то вдруг с другой сторон -
Услышать можно было тяжкий стон -
Так жестко два супруга «объяснялись».
Влезать не буду в дебри разногласий,
Определит черту их каждый сам
И разведет их смысл по полюсам,
Познав удач волненье и несчастий.
3
Итог один: он, громко хлопнув дверью,
Ушел во тьму… возврата больше нет…
И никакой не действенен совет,
Когда вокруг лишь злоба и неверье…
Сейчас обоим стало все равно,
Что были дни когда-то сладки-сладки,
Что спит их плод, сопя в своей кроватке,
Что ими за него все решено.
Не от того порой горька судьба,
Что в ней чего-то мы не получаем,
А от того, что мы не понимаем,
Где наша и не наша где борьба.
Что им делить? К чему их все упреки?
Пустое это - что еще сказать?!
Ведь стоит лишь единожды понять:
Близки друг другу вы или далеки.
Коль далеки – не стоит вожжи брать,
Не стоит в сани общие садиться,
Друзьями должно разойтись, проститься
И больше ни о чем не вспоминать.
А коль близки – не стоит изголяться,
Выпячивать и раздувать свой нрав,
Как шарик, ярче всех, других поправ
Средь «справедливейших» манифестаций.
Не буду ничего я говорить…
Семья, скажу одно лишь, - не забава:
Огромный черный труд, дающий право
Любить других… любимым ими быть…
Мне жаль, что им обоим «все равно»,
Что в пыле битв нет сил взглянуть украдкой:
Как спит невинная душа в кроватке,
Сиротской стать которой суждено.