То было давно, больше тысячи лет,
Не видел никто, и свидетелей нет.
И звёзды небесные тают к утру,
А значит, не скажет никто, что я вру.
Не помню, какое то было число.
Но землю тогда в лихорадке трясло.
Вулкан извергался, ползли ледники,
Увидишь такое - подохнешь с тоски.
Погреться захочешь, так только бегом.
Царил ледниковый период кругом.
Везде пустота, не присесть, не прилечь.
И мамонта бивень сверкает, как меч.
Там жил человек, первобытным он был.
А звали его... . Нет, не помню, забыл.
Сидел у пещеры всю ночь, до утра
И мокрую шкуру сушил у костра.
Сидел озирался, сидел не дремал,
Большую дубину к себе прижимал.
Мол, я не дурак, хоть и в шкуру одет.
Заснёшь - попадёшься зверям на обед.
Сидел и чихал, задыхаясь в дыму.
И, видимо, стало тоскливо ему.
Ну, сколько терпеть этот "рай в шалаше",
Давно уже нужен был праздник душе.
Едва лишь забрезжила утром заря,
(А дело то было в конце декабря)
Он встал, отряхнулся - хорош отдыхать.
Стал вместо зарядки дубиной махать.
Присел он на камень, а может на мох,
Из шкуры старательно выловил блох,
Из талого снега водички попил,
Сказал: - Very good и семью разбудил.
Потом произнёс: - Хватит, всё, надоело.
-Рыбалка, охота - хорошее дело.
-С соседней семьёй за добычу война.
-Но годы идут, да и жизнь то одна.
-Уж сколько их зря пролетело шальных?
-Ни праздников нет, ни тебе выходных.
-Устал я, признаться, от этих забот.
-Я праздник хочу, например..., Новый год!
-Иначе тоска нас и скука заест.
Сказал, как отрезал взор кинул окрест.
Потом замолчал он и плюнул в сердцах.
О мёрзлую землю дубиною - трррах!
Схватил из тяжёлого камня топор,
Кудрявую ёлку из леса припёр,
А может не ёлку, сосну или вяз.
Никто не присутствовал рядом из нас.
Нет, видимо выбрал он всё-таки ёлку.
Иначе ни смысла, ни вкуса, ни толку.
Украсили ёлку со вкусом, но строго.
Повесили старую кость носорога,
А сверху накинули перья орла,
Чтоб ёлка изящной и лёгкой была.
Стекла тогда не было, но не беда,
Годятся сосульки из чистого льда.
Нашли припасённые с прошлогоднего лета
Блестящие камушки разного цвета.
Пещеру украсили собственноручно.
Поверьте на слово: -Им было не скучно!
По снежному полю ходили-гуляли,
И гроздьями камни цветные пуляли.
Дурачились, прыгали с криками: -Ух-Ух.
Часов приблизительно эдак до двух.
Устали, присели, вокруг тишина.
И мужу промолвила нежно жена:
-Что может быть лучше, чем год этот Новый,
-Он пахнет смолою и веткой еловой.
-Что есть такой праздник, теперь не забудем.
-Теперь целый год вспоминать его будем.
А наш первобытный лишь гордо молчал.
Потом популярный мотив замычал,
И, чтоб не считали его дураком,
Ударил себя по груди кулаком,
И гулкое эхо тот звук повторило.
Не знаю, о чём это всё говорило,
В делах и поступках своих он был волен
И, судя по признакам, очень доволен.
И вот, вы и сами должны понимать,
Они прилегли, наконец, подремать...
А так ли всё было, а может не так?
Какая вам разница, сущий пустяк.
То было давно, больше тысячи лет,
Не видел никто, и свидетелей нет.