Ей никогда, никто, нигде
Не целовал руки.
Ей никогда, никто, нигде
Не посвящал стихи.
Она стояла у станка –
Война, кому стоять?
И эта нежная рука
Крутила рукоять.
Потом, в далеком далеке
Последнего звонка,
Чертила мелом на доске
Для нас ее рука.
Согнули чуть ее года,
Заботы и дела.
Она и в жизни никогда
Богато не жила,
А вот теперь, как ни крути,
Доход ее такой,
Что впору по миру идти
С протянутой рукой.
Она не судит нас, людей,
Прощает нам грехи…
Но поцелуйте руку ей,
А я прочту стихи.