И комната, в которой я болею,
В последний раз болею на земле,
Как будто упирается в аллею
Высоких белоствольных тополей.
А. Ахматова
Благодарю тебя, Господи, за то, что я много любил
И никогда никого не умел ненавидеть.
Я так ошибался всегда и я мог быть любым,
Но только не судящим ближнего и не в обиде
На то, что всегда был у края, считался всех ниже,
На то, что безгрешными брошено много камней.
К сиротским окраинам небо бездонное ближе,
И , значит, Ты милостив был бесконечно ко мне.
Прости меня, Господи, за то, что я смерти просил,
За то, что не знал, что мне будет намного больнее.
Теперь я прошу - дотерпеть до конца дай мне сил,
Ведь если окно упирается прямо в аллею,
Вот так как написано, и не перепутаешь строки,
Всегда белоствольных, и звонких всегда тополей
В листве золоченной, как лестница в небо высоких,
И осень медовая тихо идет по Земле,
То хочется, Господи, просто любить и дышать,
Осеннего воздуха пить первобытную горечь,
И хочется, чтобы одна хоть звезда из ковша
Медведицы звездной спускалась ко мне в мою полночь.
И чтоб на бумаге оставили след карандашный
Те несколько слов , что всегда мне хотелось сказать,
Зачем я придуман Тобою случайный, пустяшный,
Чтоб Ты прочитал и захлопнул спокойно тетрадь.
Прошу тебя, Господи, пусть будет всем хорошо.
Поверь мы не злые, всего лишь обычные люди,
Пусть каждый дойдет, туда куда долго он шел,
И осень спокойной и щедрой для каждого будет.
А к ней Ты пошли легкий ветер певучий и сонный,
Пусть бабочки снятся, и пусть улыбнется во сне,
И счастлива будет, меня никогда пусть не вспомнит.
Ну все, вроде, Боже, желать больше нечего мне.