Представь
Представь, что я пишу тебе письмо.
И как ты думаешь, о чём оно?
Возможно, там бравада ярких слов,
Скрывающих безумство и любовь,
Возможно, я своё смятенье
Строчу, пытаясь разузнать секрет.
В невинно-радостном волненье
Мечтаю: «Будет ли ответ?»
Склонись пониже, посмотри в глаза.
Нужны тебе нелепые слова?
Все эти письма – шелуха и ложь.
Всё выдает румянец, шёпот, дрожь…
Ломка
Странное чувство жмётся
В нелепой до боли душе:
Что-то стучится и рвётся
К кому-то, кто вдалеке…
Что ни секунда – мучение!
Лопнет вот-вот струна,
Ох уж эта болезнь весенняя!
Совсем не жалеет меня…
А что-то внутри ломается,
Годами что строила я,
Не плакала и не маялась,
Замёрзла совсем без тебя…
А ты, несомненно милая,
Украла тот мутный покой!
Рывками остро любимая,
Намучаюсь я с тобой…
Не виню, не жалею, не плачу
Не виню, не жалею, не плачу,
Только страшно отныне дышать.
Но всего, что было б иначе,
Клянусь! – не смогла бы принять.
Вспоминаю – и дрожью по телу
Вереница печатей прошла.
Какой ни хотела б быть смелой,
Я без маски обнажена.
Голые чувства со звоном
Мешают до дома идти.
То ли без денег, без крова,
То ли под грузом любви.
Только не думай неправильно:
Нет, я ещё не больна.
Потихоньку, как надо – по правилам,
Схожу постепенно с ума.
Глупое сердце упорно
Отбивает свой рваный шаг.
Мне – честно! – уже по горло!
Не могу, но хочу продолжать!
Не бейся, ведь так – спокойнее,
Не бейся – и нет проблем!
Вот только увижу – сонную,
И думаю: «Мочи нет! Съем!»
Ну что ты со мною сделала?!
Ну куда я такая пойду?
Одиночества нет. Теперь уж я
Одна ни к чему не приду.
Если бросишь – наверное, выживу,
И раздавишь – не поперхнусь!
Но тебя, всю такую бесстыжую,
Не прощу, не пущу, не вернусь!
Не разбей и не растревожь
Не разбей и не растревожь,
Не касайся моей глубины,
Для меня все границы – мертвы,
Для меня – губительна ложь.
Я весь трепет и всю себя
Заключила в хрустальный гроб,
Но покрылся испариной лоб,
Когда гроб повстречал тебя.
И прошу: береги мой мир –
(Не смогу устоять в беде), -
Но зато подарю тебе
Музыку тысячи лир.
Хрупкость свою – не знаю! –
Берегу: без вины вина!
Лишь одно беспокоит меня:
Я тебе всю себя вверяю.
***
Я не ищу открытий, я пуста,
Душа моя – безмолвная могила;
Но просит биться и дышать
Моя вторая половина.
Я не жду ее прихода
Я не жду ее прихода
И не жду ее звонка.
Я хочу остаться дома
Без надежды и без сна.
Я смотрю в окно затем лишь,
Чтоб увидеть: ее нет.
Тонких рук ее волненья
Мне б не видеть сотни лет.
Каждый шорох вмиг кинжалом
Разрезает тишину.
То ли много, то ли мало
Страха – вовсе не пойму.
Не иди ко мне сегодня:
Я устала, я больна.
Нынче это в мире модно:
Знать, что ты совсем одна.
День другой, а я всё та же,
Мир не терпит перемен.
Только тень твоя миражем
Медленно скользит вдоль стен…
Тысячи стихов - не жалко!
Тысячи стихов –
не жалко!
Не жалко потери
сна!
Я –
обезумевший сталкер!
Преследую
саму
себя.
Слов не нахожу,
но нравится
Любить
и любимой
быть!
Нет, не засну –
а светается,
Улыбку пора наносить!
Ловите
сумасшедшую девушку!
Раскольников
не виноват!
Виноваты соседи
за стенами:
По ночам
не дают
спать!
Сидела в оконном проеме
Сидела в оконном проёме и слушала дождь…
Нельзя же себя запереть на замки…
Возможно, ты завтра ко мне с цветами придёшь,
А я почему-то случайно забуду ключи…
Сидела в оконном проёме, пассивно курила…
Спасибо соседям, спасают не первый раз.
И всё мне казалось до боли простым и милым
От сирены машин и до блеска любимых глаз.
Сидела в оконном проёме, и мёрзли ноги,
Одеяло, увы, лишь колени могло спасти…
А в окне глупый дождь стучал по дороге,
Отбивая простейшие ритмы простейшей любви.
От молельни до распутья
От молельни до распутья
И от злости до любви.
Слишком грустно, слишком горько
Видеть стоптанные башмаки.
Знаки, знаки, половодье,
Переждать нельзя: час-пик.
Мне не счастье и не горе,
А тебе – один лишь миг.
Не обманывай надежды –
Нам совсем не по пути.
Я и плакать стану реже
И ходить не по грязи.
Брызги огня не боятся
Брызги огня не боятся,
Воде не страшны угли.
Я так люблю просыпаться,
Зная, что рядом ты,
Зная, что скоро уходишь,
Зная, что не уйдешь,
По пожарищу сердца бродишь,
Бередишь застывшую кровь.
***
За тобой пойти никогда не осмелюсь:
Уж не мне твоей спутницей быть!
Я когда-то скажу: «Всё слюбилось, стерпелось»,
Ты ответишь: «Ну что ж, и мне нужно идти…»
***
Твоим глазам
Моря –
Не ровень!
И шелк волос
Нельзя простить!
Губительно,
Пресыщенно
И безрассудно любим
Таких, как ты,
Редчайших из богинь!
***
Мадригал не посвятила
Милой…
А могла бы миллионы раз
В час…
Всё, что я когда-либо любила,
Стыло,
Но огонь покамест не погас.
Голубиная
Голубям неведомы скалы,
О которые бьются моря.
Подошла, безнадежно украла
Голубиное сердце весна.
Я – твоя! От тончайшего звона
И до крика, что рвется в груди –
Я – твоя! До фатального гроба!
Для тебя сочиняю стихи.
Оборви мои белые крылья,
Остуди мою алую кровь,
И над морем развеется пылью
Сокровенная эта любовь.
Вложи свои руки в мои
Вложи свои руки в мои,
Дотронься губами до кожи,
Вдыхай каждый миг теплоты,
Не думая, что будет позже.
Я стану твоим продолженьем
И легкостью тени ночной,
Может, вечностью, может, мгновеньем,
Нежно-сладостной тишиной.
Окрыленная
К сожалению, всё,
Что я бы могла сказать,
За меня сказали другие:
Как искусно могли целовать
И как нежные розы дарили.
Мне осталось напомнить о том,
Что люблю, и в любви не смею
Ненароком взмахнуть крылом
И задеть вашу тонкую шею.
***
Не в первый раз и не в последний
Ты, без сомненья, влюблена.
И в сердце я, как гость в передней,
Жду слишком грустный звон ключа…
Две весны в моем сердце слились
Две весны в моем сердце слились,
Когда я повстречала тебя,
И теперь каждый твой каприз –
Это что-то важнее меня.
Это счастье, впорхнувшее в душу,
Это небо, что бьется в груди,
Что-то, что много лучше
Одиноких дней позади.
Письмо
За хрупкую нежность бессонных ночей,
За то, что мне стало намного теплей,
За трепет ресниц, за волнение рук,
За горечь оставшихся в вечности мук,
За тихую песню в моей голове,
За утренний свет и восторг в тишине,
За каждый забытый весной поцелуй,
За каждую чашечку чая с тобой,
За всё, что когда-то казалось лишь сном,
За смех и смущенье под майским дождём,
За то, что забыть ничего не смогу –
Спасибо. Спасибо!
Целую, люблю.
post scriptum
Ты говоришь, что любишь, но так холодно, как бьется лёд о стёкла, так, что вскорости, уйдёшь и не заметишь, что оставила меня в прошедшей осени. Теперь тебя порадовала новая звезда здесь на земле, не в космосе, и ты ласкаешь новые алмазы на фарфоровых руках. Поеду ли на скорой я, останусь ли сидеть тут, в четырёх стенах – неважно уж, тебя я потеряла затемно, твоих волос теперь не гладить мне, не знать давно любимых слёз. Уходишь ты, как будто тебя не было, и шепчешь, будто ближе стала мне, а я как в древнегреческой комедии не смахиваю ясных капель с глаз. Ты разрешишь? Не буду провожать тебя, тебе знакомы выходы, сама не раз ходила я сквозь них ловить кого-нибудь в остывшую постель. Ты говоришь, что любишь, но что делаешь? Не буду докучать тебе расспросами, советую по собственному опыту, полюбишь девушку – целуй, но сладким повестям её не верь.