теперь война идет совсем иная, ты отгораживаешься от скуки
долгих лет,
отступаешь в комнату, растягиваешься на кровати,
и вот осталось уже не так много дел,
и вот уже почти полночь.
еще не так давно в это же время, твоя ночь только
начиналась бы, но не горюй об утраченной юности:
юность также не была
чудом.
а теперь осталось одно ожидание смерти.
дело не в смерти, именно в ожидании.
тебе следовало умереть десятки лет тому назад,
мучения, которые ты сам себе причинял, были
чудовищны и беспросветны.
теперь война идет совсем иная, верно, но скорбеть тут
не о чем, есть смысл лишь
подмечать.
по правде, это даже скучновато – ожидание на краю
лезвия.
и если подумать, после смерти моей
будет еще много дней для других, других дней,
других ночей,
гуляющих собак, деревьев, качающихся
на ветру.
я много после себя не оставлю,
ну, может, что-нибудь почитать.
дикий лук на разбитой
дороге.
Париж во тьме.
Charles Bukowski - a new war
a different fight now, warding off the weariness of
age,
retreating to your room, stretching out upon the bed,
there's not much will to do more,
it's near midnight now.
not so long ago, your night would be just
beginning, but don't lament lost youth:
youth was no wonder
either.
but now it's the waiting on death.
it's not death that's the problem, it's the waiting.
you should have been dead decades ago,
the abuse you wreaked upon yourself was
enormous and non-ending.
a different fight now, yes, but nothing to
mourn, only to
note.
frankly, it's even a bit dull waiting on the
blade.
and to think, after I'm gone,
there will be more days for others, other days,
other nights,
dogs walking, trees shaking in
the wind.
I won't be leaving much,
something to read, maybe.
a wild onion in the gutted
road.
Paris in the dark.