Предлагаю читателям найденную мной в Интернете рецензию, которая мне очень понравилась своей актуальностью и злободневносью.
Мне думается, что Одесская областная библиотека для юношества имени В.В.Маяковского - одна из лучших в городе. Богатый книжный фонд, компьютерный зал, заботливое и вежливое обслуживание читателей...
Когда я попросил дать мне почитать что-нибудь весёленькое, написанное в жанре стихотворного юмора, сотрудница библиотеки предложила произведения неизвестного мне поэта Дмитрия Саклакова, изданные в Ростове-на-Дону (ООО "Феникс",2006. Ответственный редактор - А. М. Спивак) и отпечатанные в Курске тиражом четыре тысячи экземпляров под названием "А-на-ХРЕН-измы". Между прочим, как я узнал позже,ответственное лицо "Феникса" сообщает в Интернете, что "стремится к тому, чтобы издаваемые им книги соответствовали стандарту качества"...
– Это луч смеха в нашем тёмном царстве! – заверила меня библиотекарша. Книжку эту с удовольствием читают. Она постоянно на руках. Прямо нарасхват. Но вам повезло: нам только что её сдали. Думаю, вам понравится. Читатели все от неё просто балдеют!.. У нас есть специапльная книга отзывов, где вы можете высказать своё мнение о книге.
Взглянув на обложку, я заметил, что книга издана под рубрикой «Зеркало души». Чью же и какую душу сумело отразить здесь литературное зеркало?
Признаться, не хотелось писать отзыв о книге. Я сделал это лишь по просьбе библиотекаря, которая протянула мне чистый лист бумаги...
– Неужто бизнес есть и на говне? – спрашивает автор у какого-то колхозного водителя, который отвечает: «дерьмо не пахнет». Невольно родилась эпиграмма.
НА ДМИТРИЯ САКЛАКОВА
Хочешь познакомиться с ним лично? –
Ставь за это хоть стакан вина!
Говорят, что пишет он тактично,
Я же не читал его говна.
И вот я решил познакомиться с этим многообещающим сборником стихов и узнать, что же вышло из-под пера Д. Саклакова. Но стоило прочесть лишь несколько четверостиший, как сразу же показалось, что наткнулся на "перлы" не Саклакова, а, простите, Соклоакова, хотя, конечно же, понимаю, что фамилия тут ни какой "рояли" не играет, и искажать её мне никак не хочется.
Интересно, что главный специалист по работе со СМИ Администрации Читинской области Сергей Гриднев в предисловии пишет об авторе книги Диме, проживающем в забайкальской столице, как о "редком сплаве душевности, скромности и таланта", сравнивая его и с Хармсом, и с Вишневским, и с Губерманом, и с Иртеньевым... Сам же Дмитрий Викторович считает, что пишет в жанре анахренизма:
Пью вино. Пишу анахренизмы.
И забил на всё, кроме гвоздя. (стр.202)
При этом характерен финал, где Дмитрий Саклаков благодарит своих читателей за знакомство с его книгой, ярко и правдиво характеризуя всё своё
поэтическое творчество:
Спасибо всем, кто прочитал.
А подтереться может всякий. (стр.203)
Я же ещё не прочитал, а лишь пролистал несколько страниц. Но сразу же ощущается, что автор удачно открывает свою собственную тему, призывая читателей учиться материться, сходить в сортир, чтобы почистить унитаз, рассуждает над тем, какой должна быть "техника контактов половых", делится с друзьями своими чувствами в области музыкального искусства:
Кто сказал, друзья, что жопа
не щипковый инструмент? (с.8)
При этом он хорошо знает, где и какой должна быть его поэтическая душа:
Нараспашку должна быть душа,
а не только на брюках ширинка. (стр.18)
Восхищаясь такой человеческой душой, автор не жалеет выразительных средств, ярких красок своей задушевной палитры, находя самые точные и уместные, по его мнению, образные сравнения:
Он был открытым и упрямым.
С душой прямою, как кишка. (стр.110)
Иногда со своей душой автор сравнивает и задницу:
Задница больной моей души
помнит жгучих слов твоих крапиву. (стр.102)
Поэт пишет не только о своей жизни, как он утверждает, "полной идиотизма". Как сообщается в аннотации к сборнику «Анахренизмы», голос Дмитрия Саклакова как поэта с большой буквы (может быть, потому, что он часто делает по-большому) – «не только колокол на башне вечевой»: он выступает и как мудрый философ и политик, любящий, правда, теперь уже очень своеобразно, Владимира Ильича Ленина:
Страсть в народе к нему не остыла.
Верим. Любим, Надеемся, Ждём.
Голубая мечта некрофила –
согрешить в Мавзолее с вождём. (стр.34)
Читали ли вы что-нибудь более омерзительное?
Читая книгу Д.Саклакова, можно узнать и о том, какую характристику он даёт своей жене и как самозабвенно её любит:
Дурна, неповоротлива, капризна
моя супруга - пышный каравай.
Я счастлив был всего один раз в жизни -
когда она попала под трамвай. (стр.60)
Надо полагать, что у автора острое художественное зрение, хотя в стихах своих он сетует на то, что зрение, оказывается, уже в значительной мере испорчено, указывая при этом, что именно послужило причиной этой порчи:
И сисек-писек вид нечёткий
испортил зренье многим нам. (стр.112)
Откровенно признаётся поэт и в том, какую любит работу:
Говновозом быть – работа не простая. (стр.111)
Нельзя не заметить, что наиболее часто употребляемыми в поэзии Саклакова являются такие лирические термины, как "клизма", "херня", "запор", "жопа", «зад», "задница", "дерьмо", «испражнеие», "туалетная бумага", "малая нужда", "обсерешься", "нагадил в патефон", «наклал», «опорожнился», "понос", "засранство», сука", «мудак», «мандавошки на гребешке», «гонорея», «вагина», презерватив», «кондом», «эрекция», "проституция, "аборт", "онанизм", "трахает", «вошь в корсете», "триппер", "твёрдый шанкр" (первичный сифилис)... Что и говорить! Чрезвычайно богатый литературно-художественный лексикон! Примечательно, что при этом стихи Дмитрия Саклакова автобиографичные, написаны непосредственно от имени самого автора:
Всё, что создать я в жизни смог,
Годится лишь на удобренье. (стр.96)
Или же:
В говно попал я снова.
Тону я в нём жестоко. (стр.97)
Снова живу, как на дне унитаза...
Только бы воду никто не спустил! (стр.102)
Предметом своей книги, если только не обращать внимания, о чём она и нужна ли она людям, как и многие другие писатели до него, от Мишеля Монтня до Юрия Олеши, Дмитрий Саклаков выбрал себя.
В таких автобиографических стихах он сумел воспеть, например, некачественный презерватив, благодаря которому поэт появился на белом свете:
Есть для жизни очень разные мотивы.
Убеждаюсь в этом день я ото дня:
если б не было плохих презервативов,
то, возможно, не было б меня. (стр.164)
Не менее поэтичен у Саклакова (если не сказать «Клоакова») и образный портрет лирической героини его Музы. Вот как он описывает этот свой женский персонаж, символизирующий женскую красоту:
Она лежит на дне сортира.
Так одинока средь говна… (стр.170)
Примерно таким же макаром пишет и о ком-то из своих героев в третьем лице:
И даже в смыве унитаза
он плыл против течения. (стр.119)
Предметом поэтического обаяния и восхищения стала и некая повариха, которую не в силах забыть поэт:
Повариху Машу
помнит вес аул –
как варила кашу,
жидкую, как стул. (с.119)
И это несмотря на то, что кухарка уронила в кашу свою прокладку (стр.14).
Если верить автору, то книга его раскупается очень быстро. можно сказать, даже с неслыханной быстротой. И он, конечно же, в восторге от этой своей популярности:
С быстротой бумаги туалетной
книжка раскупается моя! (стр.173)
А впрочем, тут же легко можно заметить, что наш поэт сам себе противоречит, вернее. врёт, ибо, утверждая, что книга с успехом раскупается, заявляет вместе с тем и о том, что её вообще никто не покупает:
Не покупают мою книгу. Что ж, терплю.
Не раздавать же мне её бесплатно.
Вот денег накоплю и сам куплю,
чтобы вернуть свои слова обратно. (стр.182)
Вместе с тем Д. Саклаков упрямо называет себя истинным и просит читателей, дабы никто в этом не сомневался:
Коли не поэт я, братцы,
то и жопа – не лицо. (стр. 182)
В целом этот низкопробный сборник анахренастных четверостиший представляет собой канализационную артель или фабрику фекалий из хаотических нагромождений всякого рода вульгаризмов, нецензурщины и унитазно-сортирной брани. И этот мерзопакостный сплав беспомощных потуг грязного и смрадного пера очень далёк от какого бы то ни было литературного статуса в области культуры. И о чём писал, пишет или будет писать Саклаков, уже не имеет значения, так как "зеркало его души" отражаент основное направление всего его творчества, которое он, будучи гурманом, удачно назвал, пробуя его на свой изысканный поэтический вкус, в одном из своих говнеальных эссе "свежим вареньем":
Если свежего варенья
вы добавите в говно,
будет слаще. К сожаленью,
всё равно - говно оно.
Так что никаких рецензий на книгу Саклакова и не следует писать: он сам себя достаточно объективно охарактеризовал и оценил.
Напоследок следует заметить, что Дмитрий Викторович, как бы поводя итоги своей необыкновенной поэзии, осмеливается сравнить себя одновременно и с Лермонтовым, и с Пушкиным:
Памятник воздвиг нерукотворный
сам себе на солнечной опушке я.
Так опорожнился плодотворно,
что куда там Лермонтову с Пушкиным! (стр.121)
Вот уж действительно: куда тут Лермонтову с Пушкиным!