Глава 6,5.
«я часто время проводил,
Время проводил,
Время проводил,
А был я – пьяный Исрапил
Пьяный Исрапил
Пьяный Исрапил
И я пою тебе
Этот Ганса* рэп…»
Из Серегиных песен
Стечник услышал, что рядом кто-то есть. Свет пробивался сквозь веки, и ему захотелось раскрыть их. Только бы они не оказались сросшимися, - мелькнуло в голове. Словно боясь этого, он задвигал бровями, и на удивление легко открыл глаза.
Его тело, до подбородка укрытое пледом, покоилось на кровати. Он повернул голову. Напротив, на такой же кровати сидел человек в пижаме и внимательно на него смотрел. Руки у человека были спрятаны в перчатки из тонкой полупрозрачной белой ткани.
- Привет, - сказал человек, и взяв себя за колени подался вперед. – Я – Ходок. Теперь мы – соседи.
- Где я? – проговорил Андрей Андреевич и попытался шевельнуть конечностями.
- В спокойном и надежном месте, - весело сказал человек в пижаме.
Он встал, открыл тумбочку рядом со своей кроватью, заглянул в нее, закрыл и снова сел, уставившись на Стечника.
- Ты пока не шевелись. Давай немного поговорим, а потом я тебя развяжу.
- Я связан? – Андрей Андреевич снова попытался шевельнуться и почувствовал, что действительно привязан к кровати. – Кто меня связал?
- Мы с Маршаллом. А Геолог помогал ноги держать.
- С Маршаллом? – переспросил Стечник, - а зачем?
- Ты бредил и лез драться, - невозмутимо ответил человек, назвавшийся Ходоком.
- Как я сюда попал? – Андрей Андреевич обвел глазами комнату.
- Тебя привезли.
- Откуда?
- С Васильевского Острова. Ты там к какой-то женщине приставал.
Стечник закрыл глаза, силясь вспомнить хоть что-нибудь. Из памяти ничего не всплыло кроме собственного имени.
- Меня зовут Андрей, - произнес он.
** Ганс – не немец, и не фашист.
- Ты уже говорил. А я – Ходок. Запомнишь?
Человек в пижаме встал и сдернул со Стечника плед. Руки, ноги и грудь были не туго, но надежно прихвачены к кровати ремнями.
- Драться будешь? – спросил Ходок.
- Нет, - еле слышно сказал Андрей, - а где купе?
- Купе? – Ходок не снимая перчаток освобождал тело Стечника от ремней. – Какое купе?
- В котором я уснул. – Память Андрея начинала работать.
- Если ты куда-то и ехал, то сейчас считай, что приехал.
Стечник сел на кровати, осматривая себя и растирая запястья. На нем была такая же пижама как на Ходоке, а тело… Тело стало меньше.
Он резко встал, не веря своим глазам и ощущениям. Ходок подался назад и опасливо спросил:
- Ты точно не будешь драться?
- Не буду, - неуверенно протянул Стечник, и разведя руки стал себя осматривать, - здесь есть зеркало?
Ходок боком подошел к тумбочке, присел возле нее и через плечо, с сомнением поглядев на Андрея, сказал:
- У меня к тебе будет просьба…
- Какая? – Стечник оторвался от изучения своих ладоней и посмотрел на него.
- Не трогай пожалуйста мои перчатки.
Андрей Андреевич снова поглядел на свои ладони, затем на кисти собеседника, затянутые в тонкую белую ткань, потом на окно над тумбочками и ничего не ответил.
Ходок протянул ему зеркальце в красной пластмассовой оправе, и повторил вопрос:
- Так ты не будешь брать мои перчатки?
- Зачем мне твои перчатки?
- Не знаю… Может тебе в них понравится дрочить.
Андрей Андреевич глянул в зеркало и чуть не выронил его. Ходок едва успел помочь ему удержать его в руке.
- Что такое? – озабоченно спросил он, заглянув в зеркало.
Стечник всем своим существом ощутил, что то, что мелькнуло в зеркале, не укладывается в его сознании. Он зажмурился, поднес зеркало к лицу и открыл глаза.
На него глядел человек, который не был Андреем Андреевичем Стечником. Лицо было знакомым, но это было не его лицо.
Это был… не может быть… Это был… мальчишка. Мальчик, которого он видел… в машине… Никитина…
Калейдоскоп в голове Андрея крутнулся, и память вернулась во всей своей ужасающей простоте. Тимка Свиридов смотрел на него из зеркала широко раскрытыми глазами.
- Это я? – проговорил Стечник и перевел взгляд на Ходока.
Тот посмотрел на зеркало, потом на него, усмехнулся и сел на свою кровать:
- Главное, чтобы ты понимал, что это не брат Стеньки Разина.
- Да где же я нахожусь? – Стечник плюхнулся на койку; ноги отказались держать его новое тело. – Что за дурдом? – выкрикнул он.
- Тихо ты… - Ходок беспокойно заерзал на кровати. – Дурдом как дурдом. Я в других не бывал…
Стечника от этих слов взяла оторопь:
- Так это что!?.. я в психушке?
Он вытаращился на Ходока, который, похоже, начинал жалеть, что поторопился с ремнями. Судорожно шаря руками по кровати и не сводя со Стечника глаз, он вдруг заорал:
- Ма-аршалл. Марша-алл!
Андрей Андреевич обхватил голову руками, и откинувшись назад, стукнулся затылком о стену. В глазах потемнело…