Глава 8,0.
«восьмерка – бесконечность постав-
Ленная на попа»
Из анекдота.
Коридором вниз, мимо столовой и снова по коридору, они вышли на какую-то глухую лестницу и спустились к подвалу. Дверь на улицу была не заперта. Ходок выглянул наружу, осмотрелся, бросил через плечо Андрею:
- Не отставай ни на шаг, - и буквально рванул с места.
Они добежали до какого-то сарая. Ходок остановился, оглянулся на поспевающего следом Стечника, и уже шагом двинулся дальше.
Отдышавшись, Стечник только сейчас обратил внимание на погоду. Было не холодно. По крайней мере, Андрею так показалось. Деревья, росшие вдоль кирпичной стены, к которой был пристроен сарай, стояли голыми. Интересно, какой сегодня день, подумал Андрей. Он хотел было спросить об этом Ходока, но тот вдруг исчез из поля зрения, юркнув куда-то сквозь стену сарая. Стечник торопливо сделал несколько шагов и увидел, что то, что выглядело одним сараем, на самом деле было двумя; небольшой проход между ними упирался в кирпичную стену. Ходок в глубине этого прохода возился с ящиком, приделанным к одному из сараев, щелкая в маленьком навесном замке ключом.
- Сейчас что-нибудь на тебя примерим, - сказал он, извлекая из ящика прозрачный полиэтиленовый чемодан, в каких обычно хранятся подушки или пледы.
Чемодан был набит различными свертками из тканей самых разных цветов.
- Вот, - сказал Ходок, недолго в них порывшись и протягивая Стечнику один. – Это должно тебе подойти.
Он достал из кармана несколько бельевых прищепок, и выбрав четыре, отдал их Андрею:
- Смотри и делай как я.
С этими словами Ходок развернул один из свертков и встряхнул в руках длиннополый вполне приличного вида плащ. Быстро забравшись в него, он наглухо застегнул все пуговицы от подбородка до самого низу и вытащил из карманов два куска джинсовой ткани, свернутые в трубки. Когда трубки развернулись, то оказались двумя брючинами, отрезанными от джинсов. Стечник, повторяя действия Ходока, роняя прищепки и судорожно застегиваясь, спросил:
- Какой сегодня день?
- Какая тебе разница? Весна – и то ладно.
Ходок сунул одну ногу в брючину и закрепил ее на пижамных штанах выше колена прищепками.
- Не знаю я, Андрюша, какой сегодня день и знать не хочу. Ты лучше торопись, времени мало.
Стечник залез в отрезанные штанины, извлеченные из кармана своего плаща, и задрав полы, стал цеплять их с помощью прищепок так, как это только что сделал Ходок.
- Так. Теперь обувь, - осмотрев Андрея, проговорил Ходок. Он запустил руку в ящик и начал выуживать оттуда кеды, туфли и кроссовки разных размеров и бросать их к ногам Стечника. – Выбирай.
Сам Ходок сменил тапочки на серые кроссовки наинеприметнейшего вида и убрал прозрачный чемодан в ящик.
Андрею впору оказались кеды. Он отдал тапочки Ходоку и помялся с ноги на ногу, пробуя обувь.
- Теперь только ходим или стоим, - поучал Ходок. – Нигде не садимся, иначе прищепки могут отстегнуться. На всякий случай вот тебе еще пара, - он протянул Андрею две штуки. На его руках вместо белых теперь были надеты вязаные перчатки, - положи по одной в карманы.
Стечник не стал уточнять почему прищепки должны лежать в карманах порознь, и сделал как сказал Ходок.
Когда с переодеванием было покончено, Ходок подошел к стене в глубине прохода, и приложив к ней ухо, стал всматриваться куда-то в промежуток между сараем и оградой. Он простоял так с минуту; затем, отлепившись от стены, кинул короткое «идем», и быстро двинулся мимо Стечника из этого потаенного гардероба.
Они обошли сарай, и с другой его стороны Андрей увидел в кирпичной стене невысокую стальную дверь. Ходок потянул ее на себя, дверь открылась, и они выскользнули наружу. Жужжание и последовавший за ним щелчок в замке возвестили, что дверь за ними захлопнулась.
Место, в котором они оказались, было глухими задворками какого-то гаражного комплекса. Пройдя мимо железных боксов гаражей, отделенных проволочным ограждением от едва заметной тропинки и перескочив железнодорожное полотно, тянувшееся рядом, Андрей с Ходоком вышли на более натоптанную тропу, идущую вдоль глухой высокой стены какого-то промышленного здания.
- Где мы? – спросил Стечник, озираясь на ходу.
- В Коломягах, - не оборачиваясь, ответил Ходок, - сейчас дойдем до автобусного кольца и поедем.
Они добрались до угла здания и очутились на краю огромного, открытого всем ветрам пространства. Железная дорога слева исчезла под воротами в стенах какого-то завода, а справа начинался пустырь, весь перекопанный, со следами начатого и брошенного строительства. Вдалеке маячил перелесок с ажурными опорами высоковольтки, еще дальше виднелись дома новостроек с кранами, и краснели кирпичом и крышами коттеджи. Окраина. Стечник остановился.
За предприятием, упрятавшим в себя железную дорогу, обнаружилась площадь с контейнерами бензоколонки в одном конце и автобусной остановкой с толпящимися людьми в другом. Три автобуса, выстроившись друг за другом, стояли поодаль.
- Пойдем медленнее, - закуривая, сказал Ходок. – Сядем в автобус, когда грузиться будут последние.
Люди на остановке переминались, и Стечник с Ходоком замедлили шаг. Они прошли еще несколько метров, и Ходок остановился:
- Подождем. Нам глаза мозолить ни к чему.
Один из автобусов фыркнул и по кругу покатился к пассажирам.
Когда забрались на заднюю площадку, Ходок встал у окна, повернувшись спиной к салону, и жестом предложил Стечнику сделать то же. Атобус тронулся, и за окном поплыли корпуса промзоны.
Ехали очень долго. Петляя между заброшенными и действующими предприятиями, выбрались в жилые кварталы. Когда автобус встал возле железнодорожного переезда, Ходок тихо проговорил:
- Скоро выходим. Пересядем на трамвай, и еще минут пятнадцать езды. Потом минут пятнадцать пешком, и мы на месте.
- А ближе водки нигде нет? – спросил Стечник.
- Есть. Но там, куда мы едем можно отдохнуть и спокойно подождать, когда Инженер будет готов открыть калитку… или ты торопишься вернуться?
- Далековато добираться, - с сомнением покачал головой Андрей.
- Все учтено. Всего ходу от места до калитки не более полутора часов… Да ты не беспокойся, - усмехнулся Ходок. – Уж туда, откуда мы с тобой выбрались, мы всегда успеем.
Сразу за переездом они вышли. Торговые лотки, обилие суетящегося народа; все говорило о близости метро.
- Удельная, - пояснил Ходок.
- А на метро не быстрее будет? – спросил Андрей. Он начинал замерзать; плащ поверх пижамы и кеды на босу ногу были, все-таки, одеждой не по сезону.
- В метро менты, - Ходок вывел его к трамвайному кольцу. – Могут остановить, и хрен ты им докажешь, что ты их коллега.
Проехав в трамвае до улицы имени красного героя гражданской войны, они вышли, спустились к железнодорожной насыпи, и пройдя вдоль нее, повернули на Ланское шоссе. В павильоне с перегруженными урнами у входа Ходок купил папирос и четыре бутылки водки.
Стечник вспомнил, что Инженер рекомендовал покупать не больше трех, и сказал об этом Ходоку.
- Мы три и принесем, - был ответ. – Одну сейчас потихоньку ухлопаем.
Погрузив бутылки и папиросы в полиэтиленовые пакеты, они вышли из павильона и углубились во дворы. Пересекли широкую с газоном посередине улицу и оказались среди домов, как капли воды похожих друг на друга. На углу одного из них Стечник прочел название улицы: «Матроса Железняка».
- Куда мы идем? – спросил он.
- Ко мне домой, - ответил Ходок и направился к крайнему подъезду дома, вдоль которого они в этот момент шли.
Поднявшись на третий этаж, Ходок остановился возле ничем непримечательной двери, выкрашенной в коричневый цвет и не имевшей на себе ни ручки ни номера. Он вынул из кармана ключи и отпер квартиру.
- Ну, вот мы и на месте, - сказал он, включая в прихожей свет.
Стечник огляделся и стал расстегивать плащ. По всему было заметно, что он попал в жилище закоренелого холостяка.
- Можешь не разуваться, - проходя в кухню, сказал Ходок. – Тапочек только пара.
Он снял кроссовки, сунул ноги в эту единственную пару тапочек и заметил, что Стечник в нерешительности осматривает две другие, по виду женские пары, стоящие рядком на полу под вешалкой.
- А это для дам, - улыбнувшись, пояснил Ходок. – Но есле тебе подойдут, то надевай.
Стечник все-таки переобулся. Тимкины ступни с трудом разместились в женских тапочках, и ногам, после кед, стало теплее.
Направившись в кухню, Андрей остановился возле настежь открытой двери в ванную. Унитаз, табурет напротив с деревянной расческой на нем, металлическая полка с мыльно-пенными прибамбасами, и полное отсутствие следов женщины.. Мочалка, висевшая на штыре над ванной, имела довольно заброшенный вид. Андрей подошел к раковине и открыл кран, чтобы помыть руки. Оглядевшись в поисках полотенца, нашел его висящим за шторой над ванной рядом с сиротливыми женскими трусиками… Ага, подумал Стечник, женщины здесь все же бывают. Он вытер руки, глядя в зеркало над табуретом, и отметил, что Тимка Свиридов в его исполнении выглядит, в общем-то не плохо; вот только слишком худ, и выражение глаз не вяжется с обликом..
- Тетки от тебя, забыв трусы, убегают? – спросил он Ходока, войдя в кухню.
Тот, уже выставив одну из бутылок на стол, нарезал ломтями сало, лук и хлеб.
- От меня не убегают, - засмеялся Ходок. – От меня пытаются быстро уйти, оставив что-нибудь на память… Садись, погреемся, - показал он жестом на табурет у стола.
Андрей сел и взял протянутый ему Ходоком стакан, наполовину наполненный водкой.
- ну, - сказал Ходок, - за возвращение без приключений. – И резко выдохнув, осушил емкость.
Стечник, привычно сделав то же, чуть не захлебнулся; водка пошла плохо. Гортань Тимки Свиридова не была приучена к такому напитку и с трудом протолкнула сквозь себя содержимое стакана.
Ходок противно хохотнул, глядя на Стечника, придурковато высунул язык и налил еще по одной.
- Ты закусывай, закусывай, - приговаривал он, выводя жидкость в стаканах на один уровень.
- Я пока больше не буду, - еле отдышавшись, сказал Андрей и разжевал крошечный бутерброд из лука, сала и хлеба.
- А я еще втерзаю. Входит хорошо. – и Ходок снова опрокинул в себя стакан.
Андрей проглотил закуску и ощутил, что кожа на щеках слегка онемела. В голове стало просторно и непривычно свежо. Откуда-то примчалась и забарахталась мысль: Тимка Свиридов, похоже, выпивал впервые.
Ходок снова налил, подвинул Стечнику его стакан и взялся за бутерброд:
- Давай-ка выпьем за то, чтобы ты быстрее приходил в себя, - сказал он и приложил свой стакан к стакану Андрея.
- В себя? – Стечник погрустнел, беря стакан. – мне бы семью мою увидеть… девчонок, да Вику.
- Зачем? – спросил Ходок, выдыхая после очередной дозы водки.
- Как зачем? – Андрей понюхал содержимое стакана и осторожно давясь, выпил.
- Я не понимаю, зачем тебе видеть людей, для которых ты – никто и звать тебя никак.
Ходока пробрал аппетит. Он жевал бутерброд и внимательно глядел на Стечника:
- Что ты сможешь им дать?.. пятнадцатилетний милиционер?.. Они пошлют тебя подальше, и правильно сделают.
- Мне все равно надо их увидеть, - Стечник, по примеру Ходока, набросал на хлеб сало вперемежку с луком и начал есть.
- Для чего? Объясни. – Ходок изобразил искреннее удивление.
- Как для чего?.. Это же мои дочери и моя жена.
- Забудь ты о своей жене и дочках, - Ходок засмеялся. – Тебе надо побыстрее приходить в себя и школу заканчивать.
- Ты что? Не веришь мне? – Стечник даже растерялся. – Ты не веришь, что у меня есть жена и дочки?
- Верю, - невозмутимо ответил Ходок, - только кроме меня, Инженера и тех, кого ты видел сегодня в столовой, никому об этом не говори. Не имеет смысла.
Он взялся за бутылку и с расстановкой добавил:
- Ни к чему.
- Но ведь это не правильно, - чуть было не всхлипнул Стечник, - то, что со мной происходит… Так не бывает.
- Бывает, - невозмутимо молвил Ходок и налил водки.
- Что бывает!? – Андрей Андреевич вдруг разозлился. – Ты-то откуда знаешь? Это ведь не мое тело, - он хлопнул себя ладонями по груди, - ты хоть это-то понимаешь?
- Бывает, - тон Ходока не изменился. Он протянул Стечнику стакан и примирительно кивнул, - давай накатим.
Андрей взорвался:
- Что значит бывает?!?!
Он вскочил, и опершись руками о стол, навис над трапезой, слегка покачиваясь.
- С тобой же произошло, значит, бывает, - Ходок с сожалением поглядел ему в глаза и неторопливо выпил водку.
Андрей сел, схватившись за голову руками, и услышал успокаивающий голос собутыльника:
- Чего ты мечешься, как обоссаный?.. Тебе представился уникальный случай начать все заново. Тебя беспокоит судьба твоих девчонок? Так это совершенно напрасно… Закончишь школу, поступишь в свой милицейский ликбез, познакомишься с ними… да хотя бы как сын приятеля их отца, и женишься на какой-нибудь из них.. или хоть на обеих… Еще и впечатление на них произведешь воспоминаниями об их детстве.
- Чего?! – ошарашено спросил Стечник.
- Да вот того, - сказал Ходок, закуривая, - кровосмешения в этом случае, как и инцеста, никакого не будет. Тело у тебя другое… еще и теще присунешь при случае, по старой памяти. - Он засмеялся, навалившись на стол и весело глядя в очумелые глаза Андрея, - и будет у тебя любовь всего твоего семейства на все времена. Да об этом только мечтать можно.
Ходок затянулся папиросой:
- Мне ба так.
- Ну ты и дурак! – Стечник пошарил по столу глазами, ища чем бы запустить Ходоку в голову.
- Сам ты дурак, - выдохнул дым Ходок, - я тебе ситуацию моделирую, лучше которой у тебя все равно нет. Освежись-ка на.
Он взял стакан Стечника, отлил из него половину в свой и протянул Андрею со словами:
- Никому ты не докажешь, что ты – мент со стажем, пока не выучишься на него снова. А уж о том, что ты – отец и муж забудь; мой тебе совет.
Ходок ловко закинул в себя водку и поучительно заключил:
- Мы находимся за периметром, и твоя задача состоит в том, чтобы быстрее адаптироваться к жизни, которую тебе предстоит вести в будущем, а не к той, которая у тебя была.
- Я ничего не понимаю, - вяло проговорил Стечник, уставившись на стакан в своей руке. – Я не представляю, как из всего этого выбраться..
- А ты не представляй. Я тебе уже все зарисовал. И выбираться тебе никуда не надо... ты молод, и при этом достаточно опытен, чтобы знать – что молодости противопоказано. Тебе не нравится твое тело? Займись им и сделай его другим. А помнить тебе сейчас надо только одно; в твоем возрасте нормальные люди не женятся, и тем более не плодятся.. И есле ты нормальный, то значит, нет у тебя ни жены, ни детей.
Ходок снисходительно посмотрел на Стечника.
-Прищепку не забудь. Отвалилась, -он указал на пол под табуретом Андрея, - а то уйдешь без штанов.
Андрей выпил залпом водку; порция оказалась как раз для Тимкиного горла; и встал, глядя в пространство надуманно трезво.
Ходок, почесав упрятанной в перчатку пятерней затылок, с сомнением оглядел юного выпивоху, присел на корточки, подняв с полу прищепку, и пристроил ее на место. Стечник посмотрел сверху на затылок Ходока. «Сейчас бы дать ему чем-нибудь по балде», подумал он, « и поехать домой... Домой...куда домой?..». Андрей вздохнул и снова сел на табурет.
- Пора, пора, - начал торопить его Ходок.
- Ходок, - вымученно заговорил Стечник, - помоги мне их увидеть.
- Кого?
- Девчонок моих и жену.
- Выкинь, Андрюша это из головы.
- Не могу.
- Ты старайся. Делай это сильнее и чаще.
Ходок недовольно засопел, прокладывая газетами в пакете бутылки.
- Ходок, - в голосе Стечника слышалась мольба, - я просто взгляну на них.
- Тебе не полегчает.
- Полегчает.
Ходок бросил тоскливый взгляд на опустевшую бутылку и сел на табурет. Стечник смотрел на него глазами, в которых Ходок не увидел ничего милиционерского. Это был взгляд мальчишки, тоскующего по своей семье.
- Ладно, - Ходок хлопнул себя по колену, - я помогу тебе.., - он помолчал и быстро добавил:
- А ты поможешь мне.
- Когда? – в Стечнике затрепыхалась надежда.
- Не сегодня.
- А когда?
- Я должен посоветоваться с Инженером... Возможно, и не завтра. Сейчас мы должны вернуться и проставиться.
Во весь путь обратно Стечник с Ходоком не перемолвились ни словом. Трамвай с автобусом довезли их каждый до своего кольца по сумеречному городу, который зажигал огни и шевелился торопливым народом на улицах. И никому не было дела до двоих беглых помешанных с пакетом водки и в одинаково наглухо застегнутых плащах.
К калитке они добрались за долго до обозначенного Инженером времени и чтобы не мерзнуть, перелезли через стену на крышу сараев, взобравшись сначала на металлический гараж; и не забывая при этом оберегать заветный пакет.
Спрыгнув в проход между сараями, переоделись. Ходок свернул плащи и штанины, выдал Стечнику его тапки, и заперев ящик, направился по тропке между деревьями к светящемуся окнами корпусу санатория. Он не оглядывался, словно зная, что юный мент не отстает ни на шаг. Придя в комнату, Стечник лег на кровать и почти сразу уснул. Ходок, сменив перчатки и спрятав пакет с бутылками за тумбочку, вышел, проворчав:
- Спи давай. Я скоро.