Здесь воздух призрачен и тонок.
Мгла опочила на холмах.
И дремлет Лавра,
Как ребенок,
Качаясь
в Вечности волнах.
День угасающий
дробится,
Надев сиреневый
хитон.
Хочу я плакать
и молиться,
Молитвой
побеждая сон.
О как трагичен,
как безволен
Луны сиреневой отсвет.
В нем –
голос дальних колоколен,
Обид прощенич\я Завет.
Вдали от лжи,
вражды
и злобы.
У величавых
Лаврских стен,
Я слышу голос преподобных,
Препобедивших
смерть
и тлен.
Замрет в восторе
взор
усталый:
В хрустальной
звездной вышине,
Укрывшись лунным покрывалом,
Грядет
Владычица ко мне.