Под впечатлением от прочтенного стихотворения, не буду называть автора, и от обмена комплиментами с ним и его группой поддержки, быстренько пробежался по интернету и решил составить свой словарь.
КИТАЙСКО-УКРАИНСКИЙ СЛОВАРЬ ФИЛОСОФСКИХ ТЕРМИНОВ, НУ, СКАЖЕМ, ОТ САЙ ЛИ
ДАО - 1. - шлях (от слова шляхэтный - благородный, высокородный); 2. - чумаковня (от "Чумацький шлях" космически-предпринимательское)
УВЄЙ - 1. бэзтвориння; 2. байдыкивня
УСИН - пъятыкручка, пъятыкрутка
ГУА - трысмужнык
ИНЬ - бабосхыл
ЯН - вуйкосхыл
(украинский перевод представлен в русской транслитерации)
Да здравствует украинская национальная синология! Я тоже носитель украинского языка. Имею право.
Хай живе видатний український сінолог ЗАЙ- (тьху) САЙ-ЛУПЕНКО ЦЗИ (у народі Сай Лі) та щоб його потилицю хто-небудь за такі переклади добряче наЦЗИнькав !
Для удобства читателей результаты блицраскопок представлены ниже
Вирази, найчуднiше уклепанi, А. Баташев http://ukrstor.com/ukrstor/batashev_chudo.htm
русско-украинский словарь медицинских терминов http://gorod.tomsk.ru/index-1233633865.php
Рецензия на «Лингвистические терзания Сай Ли» (Сай Ли)
Смирина http://www.stihi.ru/avtor/irina3
Тема экологии языка безусловно, является очень существенной в плане разговора о культуре и традициях любого народа, нации. Почему это волнует нас, да потому что экология речи напрямую связана с экологией духовной культуры нашей с вами жизни. Вопросы развития языка и интегрирования нельзя рассматривать без понимания того, что любой язык призван выполнять две главные функции – смысловую и чувственную. При этом язык должен быть современным и хранить наследие культурно-исторического ареала. Как достичь этого, принимая во внимание технический прогресс, развитие новых институций, усложнения общественных связей и отношений.
Сай Ли очень верно подошел к рассмотрению вопроса, обратив внимание на специфический сектор лексики – терминологию, где все слова обладают определенным, четко отграниченным значением. Об этом упоминал нелюбимый ныне, но нисколько от этого не страдающий, Энгельс в «Диалектике природы», а именно: «значение каждого термина координировано со значением всех остальных терминов той же сферы». Учитывая развитие науки и техники, расширение сфер познания, было бы странно, если бы язык не участвовал в этом процессе развития, а оставался, скажем (в отношении русского языка) – староцерковным. Забвение корней неизбежно приведет к кризису духовной культуры. Но никто и не отрицает кирилло-мефодиевской традиции, коей в русском языке около 55%, но остальные 45% - заимствованные.
Заимствованные слова значительно расширили объем самого языка, расширили его сферы обслуживания. Сохранив традиции, русский язык приобрел и приобретает ту самую экологическую валентность современным требованиям, максимально выполняя смысловую функцию общения и донесения информации. Почему это оказалось возмжным?
Русский язык избежал пуризма.
Пуризм, вот отчасти то, о чем говорит Сай Ли. Пуризм (франц. purisme, от лат. purus — чистый), стремление к очищению языка от иностранных заимствований, неологизмов.
Пуризм очень характерен для становления норм национальных литературных языков и изменений в стилистической системе литературного языка. Более того, он чаще всего связан с некоторыми политическими и культурными течениями. Пуристы иногда трактовали самобытность национального языка как его полное освобождение даже от необходимых заимствованных элементов (замена слов иностранного происхождения, уже вошедших в язык, как то медицинских терминов!)*.
Утрированное национальное чувство, в связи с недостаточной осведомленностью в вопросах языкознания, легко усматривает в усвоении языком иностранных слов падение народной самобытности; введение в язык иностранного слова рассматривается как преступление против чистоты языка и устоев народной жизни. Когда немцы негодуют против употребления французских слов, когда греки изгоняют из своего словаря турецкие слова, когда венгры и чехи переводят даже собственные имена с немецкого, они переносят в область языка борьбу, которая здесь неуместна и бесплодна.
Борьба против заимствованных слов вообще не может быть оправдана, так как заимствования стары как мир, и без них не обходились самые самостоятельные языки. Народ не боится заимствованных слов, как не боится усвоенных идей: и то, и другое необходимо станет его достоянием, получив своеобразный национальный отпечаток. **
И совершенно недопустима, та кошмарная самодеятельность, которую Сай Ли приводит в качестве примера в начале своего анализа. Грубейшие лингвистические и филологические, исторические и философские ошибки, связанные с поверхностностью знаний, трудностями перевода философских трудов, выглядят, поистине, доведенным до абсурда бредом…
О понятии Дао.
Люди, изучающие китайский язык, считают возможным делать собственные переводы любых философских трактатов на вольном уровне. Я бываю просто в шоке от такой дремучести. Ну поинтересуйтесь хотя бы теми, кто пробовал до вас осуществить столь непомерно трудный перевод.
Ведь сложность древних китайских текстов вынуждала многих знаменитых исследователей расписываться в невозможности точного перевода. Проблема адекватной интерпретации и перевода традиционных категорий китайской философии является чрезвычайно трудной особенно для западных людей – об этом я всегда говорю, и буду неустанно подчеркивать впредь. Это практически не представляется возможным.
Центральное для традиционной китайской философии понятие «дао» является камнем преткновения для многих исследователей китайской философии. Но чтобы приблизиться к нему, нужно знать историю даосизма, а вместе с тем историю и традиции Китая, необходимо иметь знания о различиях в даосизме отдельных течений и школ. Нужно знать о том, что существовал ранний даосизм, а появления трудов Лао-Цзы и Чжуан-цзы лишь интерпретировали уже сложившиеся представления. Исходный же даосизм гораздо глубже, например, «Дао Де Дзин». Любой интерпретатор подобного текста, опирающийся только на словарно-лексический слой значений текста и не идущий далее, не способен адекватно понять и передать понятийно-смысловую нагрузку произведения.
Спектр возможных различий при переводе и интерпретации иероглифов легко показать на примере различных истолкований иероглифа «Дао».
Одним из первых способов интерпретации иероглифа «дао» и его дешифровки в классическом европейском китаеведении сделал А. Форке, который отождествлял Дао с богом и сознанием.
Р. Штюбе и В. Ценкер рассматривали Дао как трансцендентальный принцип разума. Ян Хин Шун сравнивал Дао Лао цзы и логос Гераклита Эфесского, говоря, что дао есть скрытая от нас основа и сущность мира. Английский синолог Ваттерс писал, что дао имеет довольно близкую аналогию с апейроном ионического философа Анаксимандра. Некоторые синологи ставили проблему индийских заимствований и сопоставляли понятия: дао — брахман, дао — ом.
В немецком переводе Р. Вильгельма иероглиф «дао» был сопряжен с немецким словом со значением «смысл».
Наш соотечественник В. Перелешин в своей работе «Опыт поэтического перевода Дао дэ цзин» высказывает мнение: «Ключевое слово "дао" не переводимо. Это, конечно, не путь, не разум, не нравственное начало, не образ действия, не космос». Далее он пишет: «Вслед за Чжэн Линем я перевожу "дао" как "истина", хотя оговариваюсь, как и он в своем предисловии, что дао — не истина, что оно конкретнее и активнее»
Вигер полагал, что два элемента иероглифа «дао» задают следующее его буквальное значение: «голова походной колонны». Отсюда, считал он, и происходят его производные значения: «идти во главе, закон, принцип, начало; дорога, путь, вести, ход беседы, сказать». Блэкни еще более досконально проанализировал структуру иероглифов, задающих значение иероглифа «дао». Он пишет, что в основе иероглифа со значением «голова» лежит иероглиф со значениями: «сам, нос». Поэтому, считает он, этот иероглиф детерминирует производную форму в значении «себя, сами», а при объединении со значением «шагать» получается «шаг, поступок в единстве с диктатом головы (осознающей самого себя)».
Из этого маленького, уж поверьте, обзора, станет и самому несведущему человеку ясно, что проблема понимания иероглифа «дао» имеет не только языковой характер, а в значительной степени является методологической проблемой, историко-философской, если угодно…
В какой путь бы послал человека Лао Цзы, услыхав от него про шлях, чумаковня и бабосхыл… )))
Печально даже не это, а то, что кому это еще надо это говорить…