Тонкий голос, как смычок скрипичный,
В темном зале отдается эхом,
Чуть фальшивый, сладко-мелодичный,
Проходящийся по венам звонким смехом.
Рядом – мужской, надорвано-грустный,
С горьким оттенком разрушенных связей,
Памятью женщин прозрачных и грузных:
Десятки постелей, измазанных грязью.
Нет никакой дрожащей дилеммы,
Нервов разброда и жестов случайных.
Двое на блудную улицу вышли,
Чтобы брести со своим отчаянием.
Вот и сюжет: до предельности просто,
Без поворотов, убийства и драмы,
Даже налета шекспировской муки.
Больше походит на скрип эпиграммы.
Скрежет вагонов, колеса трамвая:
Самый последний, спешащий на встречу
С ночью, окутавшей траурной рамкой
Город – приют для страстей человечьих.
Где-то столкнулись, в той точке кипения,
Сплавились мысли, сюжеты и лица.
Гаснут софиты. Поежилось Время.
Пыль от эмоций. Конец репетиции.