1
Иронию смешаю с тихой грустью,
и мне тогда покажется во сне:
плыву по Стиксу, направляясь к устью,
не зная, будет устье или нет.
Как будто бы иголочкой алоэ
коснётся время – но не исцелит.
Семь тысяч лет уносит Стикс былое,
семь раз проходит через нерв земли.
Хотя туман сомнения клубится,
мои холсты младенчески чисты,
гребцам рисую веселее лица,
клыки закрасив и убрав хвосты.
2
Гляжу: на берегу, уже под вечер
на жизнь играют в кости игроки...
А если встать течению навстречу
и плыть к истоку адовой реки?
Гребцы гребут всю ночь, река змеится,
становится ручьём и говорит:
«Раз ты добрался до истока Стикса,
пусть яд в воде, но ЭТО надо пить!»
Я выпью. Внутривенно, и подкожно
взорвусь… и не узнаю боль вины.
Ведь это сон, в котором всё возможно.
Ведь это жизнь, в которой видим сны.
26.09.2010 г.