Я в глаза твои смотрю, как бездну...
И беспроглядной кажется сиреневая мгла.
Но, облака легки в ней, как фата невесты,
И за черной тушью неба - прячется Луна!
Всё Небо, будто - мраморные плиты,
И хо'лоден на них <Безликий взор>;
Но, оно целует, лишь ее ланиты,
Лишь, своим дыханьем пробуждает ее вдох.
Она говорить не может и не петь;
Ее уста приучены к небесному касанию,
Но, своей Близости не даст ему в ответ,
А оно пре'дано Великой красоте ее молчанья!
Но, в глазах его <седой туман>, -
Так не зреет остроты сего сияния;
И в обитель красоты ее не зван,
Что слишком слаб, чтобы довериться ее дыханью.
Она - Страсть и Искушенье для меня!
Она захватывает, - и ей покорны мои очи;
Я <обнажаю> перед ней свои уста
И что-то внемлю полнолунной ночи...
Я нега постигаю ее глаз!
И боле не довольствуюсь прибоем;
Я не зрил Блаженства, как сейчас, -
- Лишь, в ее безмолвьи - Я спокоен!
...И на черной <простыне> глубокой ночи
Ее облик раскрылся, как Желтый Тюльпан;
Лишь, мраком полны ее долгие очи,
Что поглотили меня в беспросветную даль...
Elegeia