Стою за грустью в очереди длинной.
Как злой старик с котомкой на боку.
Не вижу связи следственно-причинной,
Но все-таки как все вокруг стою.
Стою как все, а время убежало,
Не соизволив свой замедлить бег
И я бреду умышленно устало,
Не тратя сил уже который год.
И я считал свои лишь пригрешенья,
А сам других попутно оскорблял,
Я шел отдавшись общему теченью,
Да в общем-то не шел, а ковылял.
Закрыв глаза я полз с другими к броду,
А надо вплавь, сквозь бурную реку,
Но я ступал в цепочке длинной в воду
И был уже на нужном берегу.
И сердце не терзали мне сомненья,
Не бил в душе отбойный молоток,
Лишь иногда, короткое мгновенье,
Я взглядом упирался в потолок.
И мне узнать хотелось-"Что там выше?
Какие надо мною этажи"?
Но мысли эти были тише мыши
И ниже самой маленькой травы.
Но вот однажды сердце придавило,
Какою-то щемящею тоской,
С больничной койки встал я в том, что было,
Обросший, грязный , голый и босой.
Вся жизнь была историей болезни,
Болезни не моей, а всей страны.
Я выглянул в окно, там в окна лезли
Такие же как я и как все мы.
И я окно разбил - "Прощай палата!
Прощай ущербный, грязный потолок"!
Я из ушей руками вырвал вату.
И чуть от звуков громких не оглох.
декабрь 1984 года.