Укушенного злою коброй,
Мёд не спасёт, спасёт лишь жгут.
Спасают мир с душою доброй,
Но с добренькою – не спасут…
Светило солнце в небе ясном,
Ни туч, ни облачка на нём,
Девчушка в платьице цветастом,
Ловила бабочек сачком.
Улыбкой детскою чудесной,
Светилось милое лицо,
Ей открывался интересный
Мир сказочный, без подлецов.
Откуда не возьмись, машина
Подъехала к девчонке той,
С окошка выглянул мужчина
И поманил её рукой.
Доверья «Сникерсом» добился
И прокатиться предложил…
Внезапно ветер появился
И тучей солнышко накрыл.
Напрасно мама звала дочку,
Отец, встревоженный, искал,
На жизнь дитя поставил точку,
Двуногий выродок-шакал.
Объём груди стал сердцу тесен,
Когда беда ворвалась в дом.
Нашёлся трупик обесчестен,
Обезображен под мостом.
От материнского рыданья,
Казалось, в жилах стынет кровь,
Скончалась, не снесла страданья,
За внучку бабушка-свекровь.
Отец, не плакавший от роду,
Глаза свои в слезах топил,
И горю горькому в угоду,
В седую краску угодил.
Милиция нашла подонка,
Который крошку загубил.
Судили гада очень громко,
Но приговор всех удивил.
Позволил жить закон гуманный,
Ему под небом голубым,
Развеяв миф в душе печальной,
О справедливости, как дым.
Времён далёких, гуманисты,
Ломали копья за народ,
Но знали выродки-убийцы,
Что плаха их всегда найдёт.
Для смертной кары мораторий,
Законодатели ввели.
Сулят убийцам санаторий,
Чтоб от ЕЭС не отмели.
Побойтесь Бога, губошлёпы!
Как можно деток не любить,
Вы душегубов для Европы
И США хотите сохранить.
Но их законы охраняют
Людей, особенно детей,
Электростул там ожидает,
Убийц-уродов всех мастей.
Избавить мир от педофилов,
От гнусных и кровавых рук,
Лишь может праведная сила,
Возмездья справедливый дух.
Что может быть детей дороже
И уязвимее для бед…
В них плод любви людской заложен,
Зерно свершений и побед.
В Европе есть напоминанье
Для тех, кто сеет смерть и страх.
Стоит в Берлине изваянье,
Солдат с девчушкой на руках
Законодательных бумажек,
Творцам напомнить есть о чём,
Стоит не с пряником поблажек
Спаситель мира, а с мечом.