Это уже дело принципа.
Выплеснуть всё в лицо ему или до фей напиться.
А на часах уже половина одиннадцатого,
И ты спешишь, зная, что не к кому торопиться.
Записывай, сколько ночей не спиться,
Твоя голова - мысленная гостиница.
Бабушка до сих пор передаёт гостинцы,
А я мечтаю переехать в столицу
И ещё совсем немного о принце.
В принципе, всё тривиально и как_обычно -
Я зажигаю газовую плиту спичками,
Избегаю пригородных электричек,
И предпоследняя цифра моего номера - единичка.
Мне и живется, и можется, и даже улыбается без него,
На прикроватном столике так и не начатый Виктор Гюго,
В родительном те же вопросы: "Чего? Кого?"
И тот же город, укрытый одеялом из облаков.
На моём телефоне ни одного пропущенного из десяти дневных звонков.
Мораторий на смертную отменен и вердикт таков:
Вешать на площади оного из дураков,
кто осмелиться пропустить пятнадцать моих звонков.
Осень приходит резко и впивается даже в кости.
Жуткой пошлостью кажется опостылевшее "прости".
Ты, как какой-то знакомый, приехавший погостить,
Можно пересчитать по пальцам, таких как раз около десяти.
И прошу, не суйся ко мне за край.
Это всё. Good-bye.