Зашивала мне рваные раны в душе
И усталую грудь целовала.
Уходящую жизнь на последней меже
Останавливала, возвращала.
Обжигала, любовью дарила
В предрассветный, предутренний час.
Заговаривала, говорила
О себе, о судьбе и о нас.
И два спутанных, два вороненых крыла
За моею спиной распрямляла.
И в полет провожала, из боя ждала,
И огонь в очаге зажигала.
Ожидала, а снами парила
Мне навстречу несмелой весной.
Боже мой, да когда это было,
Да и было ли с нами, со мной?
Не забыть тех ночей, не вернуть этих дней
Мне – тебе, а тебе – для меня.
Но в прекраснейших лицах наших детей
Вижу свет твоего я огня.
Нашу общую память с тобой никому
Не дано разделить и отнять.
Мне тебя суждено долюбить, потому
Не хочу, не могу умирать.
1997
Иллюстрация с ресурса