В старых доках Касабланки,
где пройдя из пешек в дамки,
пышнотелые бирманки,
марроканки, китаянки,
шьют зеленые бирнамки
для осады старых замков,
где глазеют вслед подранки,
из-под дранки, из-за рамки,
из-за юбки смуглой мамки,
с крыши дома, из-под лавки -
там живёт Безрукий Ганги,
виртуоз игры на чанге
да задумчивой молчанки,
вместе с песней-иностранкой
после лютой беребранки
он без пальцев треплет ранки
на душе, и звон из банки
от динара громкий яркий,
как из рынды при болтанке,
если на сердце как в танке,
приходи к жилищу Ганги
и послушай, как без рангов,
старый Ганги, мудрый Ганги,
для любой блудливой самки,
для героя, негритянки,
для буддиста, христианки,
будеть петь, играть на чанге,
чтобы каждый в Касабланке
так же счастлив был как Ганги.