У колодца за барханом, за походным дастарханом,
Любовался дивным станом я танцовщицы младой.
И по складкам, по карманам, для неё искал динары,
Чтобы снова истуканом застывать пред красотой.
Ни визиря, ни султана, ни священных сур Корана,
Ни напора Харматана, не боюсь теперь, друг мой.
Не страшны теперь мне раны, и пути в другие страны
Озарила томным взглядом. Проиграл я первый бой.
От Багдада до Дурбана, до последнего стакана,
До последнего барана буду славить танец твой.
Пери, я не перестану, даже если старым стану,
даже если мёртвым стану, помнить лик прекрасный твой.