В пустынном доме хлам раскинут
Раздольем на полу на полках
Как будто он хирургом вынут
Из недр чьих-то. В перепонках
Страданье, в доме тихо гулко.
Окно надежно защищает
от ветра, стонов, переулка
и звуков, что присуще стае
чердачных голубей, и неба
там слишком, слишком, слишком много.
Я греческого бога Феба
Просила бы налить мне грога…
От мраморных щедрот растаяв,
Приняв на грудь,
Я птичьей стае
Открою тайну лишь чуть-чуть…
А дальше пусть себе летят
В невобразимые просторы
Здесь реки свитков, книжиц горы
Колдуют, выстроившись в ряд.
Мне шепчут, стонут, говорят.
Из круга их уйти не в силе.
Зачитаны они до дыр.
Одна я с ними в этом мире.
Точнее – все они мой мир.