Осенний дождь стучит в окно,
Он главный нынче в Эрмитаже,
Стекло ему – как полотно,
Портреты пишет и пейзажи.
Штрихами быстрыми портрет
Нанес – прекрасной незнакомки,
Затем лучи – от солнца свет,
Чтоб осветили профиль тонкий.
Ах, как же девица мила!
Танцует что-то под лучами…
И тут картина поплыла,
Исчезло все. Взгляните сами!
Опять мазок… еще… еще…
Другой портрет я вижу – новый:
Перед горящею свечой -
Гадалка и король бубновый.
Напротив девушка в слезах,
В руке какой-то лист помятый…
«Он жив! Мне сам о том сказал.
Что в плен попал, не виноватый…»
И снова все слизал туман.
Исчезли: дева и цыганка…
Я вижу каменный карман,
В нем узник, выглядит он жалко:
Оборван, худ, в глазах огонь –
Так пляшет пламя лихоманки…
Хотелось крикнуть мне, - не тронь!
Но все исчезло вдруг из рамки.
И на прозрачном полотне,
Пейзаж осенний появился,
Деревья будто бы в огне,
Огонь тот – листья, шевелился.
Листы летят, как искры вверх,
Река течет у ног деревьев…
На берегу журавель стерх,*
Он занят чисткой своих перьев…
Но налетевший ветерок,
Не дал закончить рисование,
Схватил он тучу, поволок…
Дождю, такое наказание!
Расплылись краски журавля,
Река сбежала краем рамы…
Но все смотрел в окошко я …
Конечно, ветер был не правый!
Стерх – белый журавль.
Картина из Эрмитажа