Среди махровости лирического "Я"
И ситцевости всех судебных нитей,
Средь отрицания брезентового дня
Молочным бархатом меня не удивите.
Холщевостью я стоек на износ,
Сто стоиков меня не перестОят
Замшелостью из жизненных полос,
Из стана нотного, из точки с запятою.
Мне рядом с "Я" противно ставить "Не".
Когда "НЕ Я", тогда, скажите, кто же?
Пусть ЛЁН измят, но дело не во льне,
А дело в сердце из дубленой кожи.
Устала сталь моста, и я устал.
Уста стаканят, время устаканит.
Я доживу, наверное, до ста,
А после окажусь в последней ткани.