Ты чудачка, как в общем, и я,
растерявшая ворохи дней.
С каждым годом улыбка твоя
неуверенней и родней.
Остановка за первым углом –
мы дождёмся троллейбус ночной.
Ты, конечно, уедешь со мной.
Мы, конечно, уедем вдвоём.
Может, он довезёт до зари,
сквозь тугую октябрьскую мглу,
Только ты не молчи, говори,
видишь – месяц стоит на углу.
Неприкаянный свет его тих,
и седа у него голова,
только свет этот просится в стих,
только просятся тени в слова.
Мы уедем с тобой далеко,
даже дальше – до самой зари,
а ему здесь стоять нелегко…
Ну, так что ж ты молчишь? Говори!
Ты чудачка, как сотни других,
растерявшая ворохи лет.
Голос твой ненавязчив и тих,
словно лунный затерянный свет.
Остановка за первым углом,
и троллейбус ночной подкатил.
Мы хотели уехать втроём,
только месяц уже не светил.