Я ходил по земле этой волчьими тропами,
Я боялся всего, даже тени куста,
Надо мной встали ели крестами надгробными,
Жизнь в тайге беглеца без ножа непроста.
Я коренья жевал не знакомой мне флоры,
И старался хоть чем-то желудок набить,
Но слабел, и не ведал, в какую мне сторону
Убегать. Иль себя без раздумий убить.
И всё ближе мой путь к центру «зоны» спускался,
Я отчётливей слышал свирепых собак,
Здесь в тайге на меня даже волк натыкался,
Каждый шёл восвояси – здесь принято так.
Ночь зависла над елями, с лагерной вышки,
Луч прожектора землю сырую лизал,
Пару раз, с ближней к просеке – всполохи, вспышки,
Это кто - то в ночи для забавы стрелял.
Вот дорога, которой водили к «делянкам»,
Вертухаем, убитый в грязи паренёк,
Знать судьба и со мною сыграет в орлянку,
Быть застреленным или добавят мне срок.
Лёг промозглый туман на таёжные дали.
И один из конвойных свой «ставил удар»,
И собаки рычали, и грызли, и рвали,
Абсолютно ненужный, зекашный товар.
Я привстал на колено, для них – вне закона,
И на мёртвое тело опёрся юнца.
Конвоир рассмеялся, погладив погоны,
Ведь светила звезда ему, за беглеца.