Инфернальный губернатор
«Губернатору Золотогоркину всё же хотелось понять — кто он? Плавающее в телевизоре, взирающее с газетных полос, вещающее из радиоприемников нечто или всё же человек во плоти? Эта проблема стала для него особенно жгучей с тех пор, как во время сдачи станции метрополитена «Осиновая роща» ему показали колумбарий, где он обнаружил в гробу самого себя, обложенного со всех сторон цветами. И сколько потом его ни уговаривали, объясняя, что это была святочная шутка и в гробу лежал не он, а изготовленная для музея восковая персона, так же, как и персоны мэра Гузкина и депутата Крайнова, он не мог отделаться от ощущения, что всё ещё лежит в гробу с атласной подкладкой, и его сложенные на груди ладони покалывают шипы роз, а в носу свербит от густого запаха тех же роз, гвоздик и хризантем.
Если прежде Золотогоркин раздавал интервью направо и налево, то теперь у него появилось предубеждение, что, говоря что-то в микрофон, он словно бы отдаёт часть себя. Его томило ощущение, что набалдашнички с сеточками вытягивают из него нечто, что, утекая по проводам, улетая в эфир магнитными волнами и растекаясь по экранам, обращается в сгустки чего-то, ему неведомого, живущего самостоятельной жизнью. С некоторых пор он стал верить в рассказы про обитающие под городом трансформирующиеся субстанции и подумывал — не есть ли он сам часть этой субстанции?
Золотогоркину становилось легче, когда он выезжал в поля, на посевные и уборочные. Но, пролетая на вертолёте над золотистым жнивьём, он обнаруживал непонятные круги и треугольники, истолковываемые, как следы деятельности полтергейста, пришельцев и НЛО. Глядя на селян, он всё чаще убеждался: как же похожи они на персонажей раскольнических легенд — скрытников! А тут ему ещё приснилось, что он манекен в самом большом супермаркете города — ДУМе — и с ним воюет какой-то выживший из ума охранник!
Вот и выходя на эту пресс-конференцию по итогам проведения мероприятий, связанных с пронёсшимся над Западно-Сибирской равниной ураганом, губернатор ждал, что его могут спросить о таинственной природе бури, её связи с геопатогенными зонами и легендой о Змее Подземелья.
— Скажите, Виталий Викторович, — задала первый вопрос Майя Курнявская, — как вы относитесь к слухам о том, что пространство под городом изрыто неведомыми существами, что нарастают геопатогенные факторы, из недр поднимаются родоновые массы — и в перспективе город если не провалится, то превратится в лепрозорий мутантов?
— В природе есть много ещё не изученного! — начал губернатор. — Вот и академики Азначеев и Митриев свидетельствуют. А это всё-таки наука…
Он говорил и чувствовал, как, вливаясь в микрофоны и входя в объективы кинокамер, его второе, преобразованное в проводах, я проницает пространства и предметы и как светящимися сущностями оно врывается в отверстые устья подземки, чтобы, влившись в них, метаться по туннелям крылатыми тенями. В эти мгновения он, в самом деле, ощущал связь с кем-то лежащим в гробу в склепе подземелья и готовым выйти оттуда по первому зову.
— Что вы думаете о связи последних изысканий археологов и уфологов в районе Змеиногорска и ставшим гибельным для нашего сельского хозяйства ураганом?
— Ну что я думаю! Нужна помощь федерального бюджета. Нужны субвенции. Потрепало льны, побило овсы, вымолотило рожь и пшеницу. Поднимало на воздух коров и комбайны. У многих сорвало крыши…
Поняв, что он изъясняется двусмыслицами, Виталий Викторович умолк.
— На этом, пожалуй, всё! — обернулся он к лучезарно улыбающейся ведущей Галине Синицыной. — Об этом лучше прочесть в романах наших знаменитых писателей Галины Синицыной и Александра Дымова, которым я уполномочен вручить премию имени Гарина-Тугарина…
Усаживаясь в свою служебную, сработанную под пробойник пси-пространства серебристую «Волгу», Виталий Викторович принял машину за уже готовый к отправке в подземелье саркофаг. «Неужели так обыденно!» - мелькнуло …»