Старинное кладбище,
ели до неба.
Кресты и надгробья.
Вдруг, юркнула белка.
Такая живая:
серебряный хвостик,
по плитам и елям
несется куда-то,
о чем-то стрекочет,
пушистый бесенок.
Не верит безмолвью.
И смерти не верит.
Вот мне бы, как белке,
не знать о кончине
любви,
но я, глупая, знаю…