Интродукция
Неизменной серой тенью встречался нам странник. Словно наш собственный беспокойный двойник заглядывал он в наши лица, пока, наконец, сам не был узнан. Однажды, мы так осмелели, что отважились задать ему самому вопросы, и более не отводили в смущении глаз.
«Поговори с нами странник! Расскажи нам о страхах своих и о боли своей! Расскажи нам, как был, ты, некогда, великим богом поэзии и всего прекрасного того, что есть в этом мире, и о том, как мир этот проклял тебя, предал, и обрек на скитания до конца дней этого своих. До того момента будешь ты скитаться пока не замкнется круг бытия, и не начнется снова.
Расскажи нам о том, как утешением и потехой себе ты выбрал войну, так лишь только в ней, осталось видеть тебе, проявления истинных чувств любви и дружбы. Так только перед ликом вечности блекла гордыня человеческая и ты, странник, мог видеть, наконец, истинную поэзию.»
Многое спрашивали мы и о многом.
Небо, мрачное предзимнее небо светилось в его глазах, некогда голубых, или какие там глаза должны быть у северных богов. И он улыбался нам грустной застывшей улыбкой ангела, мраморного ангела, что вечно обречен, стеречь зеленый плющ и истлевающие кости.
Небольшой полевой блокнот оставил он нам, там, были лишь стихи и немного рисунков. «Записки странника» - его наблюдения за собой и теми, с кем рядом ему приходилось идти. Были там быстрые, торопливые наброски лиц, многих лиц часто оставлены они были без подписей, но единое стремление объединяло все рисунки – поймать единственно характерную для человека мимику или взгляд. Индивидуальность – личность, запечатлеть то, что так охотно пожирает вечность.