Илья остервенело отдирал старые обои от коридорных стен. Дался ей этот ремонт... Жара страшная, отпуск коту под хвост... Строительная пыль, оказывается, гораздо полезнее для семейного счастья, чем две недели на море. А море это ему не давало покоя весь год. Даже тайком откладывал немного денег каждый месяц, чтобы потом удивить жену шиком и размахом. И, улыбаясь, представлял их неспешные прогулки вдоль берега, по щиколотку в тёплой воде, и ужин в ресторане под крымское вино... романтика. Мечта, которая треснула по всем швам сразу же, как только Маринка узнала про его "накопления":
- Сорок тысяч?! Промотать за две недели?!! Ни за что!
И тут же схватила тетрадку и ручку - составлять смету по благоустройству их берлоги. Почему-то она никогда не говорила "квартира", или "дом" - только "берлога".
Дурак.. Он так жалел, что хвастнул своим богатством. Не надо было. А теперь всё. Вместо пляжа - килограммы строительных смесей и рулоны обоев. И он один в поле воин - Маринка уехала к родителям на дачу, "не могу переносить эту жару в городе".
...
- Илюх, по пивку? - сосед тоже маялся, но совсем по другому поводу. От безделья. И присутствия семейства в полном составе. Просунул голову в приоткрытую дверь: Илья то и дело вытаскивал к мусоропроводу отодранные куски обоев и прочего хлама, поэтому просто перестал закрываться по всем правилам.
- Здорово, Толь, заходи.
Правда, пиво он не любил. Зато перспектива устроить себе почти оправданный перерыв радовала. Впрочем, холодное пиво с горчинкой было бы тоже кстати - жара всё-таки.
- Ого... по какому поводу разруха? Тёща приезжала? - Толян втащил своё дородное тело и две запотевшие бутылки тёмного стекла.
- Да так.. принудительное исполнение супружеского долга. Пошли на кухню, хоть там по-человечески посидеть можно.
...
- Вот такая ерунда, Толь.
- Да уж, бабы нынче не романтичные. Моя вот тоже...
...
Пиво кончилось. Толян грустно посмотрел на пустые бутылки:
- Может, ещё по одной?
- Хорошо бы... Но мне тут ещё о-го-го, - ещё грустнее посмотрел на коридор Илья.
- Так это.. Давай по одной, а я тебе потом помогу?
Толян был готов на любые жертвы, лишь бы подольше не возвращаться в "лоно семьи".
С одной стороны, Илья понимал, чем чревато продолжение, а с другой...
- Договорились. Но в магазин в таком виде...
- Не вопрос, я сгоняю. Только деньги дома, а домой - сам понимаешь.
- Понимаю, чего ж непонятного, - Илья достал из куртки бумажник.
- По паре? - Толян разве что хвостом не вилял за неимением последнего.
- Или по три, как думаешь?
- Хороший ты мужик, Илюха, уважаю!
...
С каждой "ещё по одной" уважение крепло, набирало обороты и грозило перейти в настоящую мужскую любовь. Работа стояла над душой, вздыхала и портила настроение Илье. Он тоже вздыхал и портил настроение Толяну.
- Илюха, да ща всё будет нормально, не парься, слышь? Во, смотри, - вцепился в полку с чашками и потянул своё широкоформатное тело вверх.
Не дотянул. Полка страстно поцеловала его в лысеющую макушку и брызнула осколками сервиза.
- ...твою мать! - почти дуэтом. Вот что значит крепко спитый мужской коллектив.
- Илюх.. ну оно само как-то..., - потирал Толян следы поцелуя.
Илье было категорически наплевать на этот мещанского вида сервиз, но зная Маринку... Попал, в общем. Но не склеивать же теперь.
- Да фиг с ним. Давай теперь и здесь погром устроим, раз начали, - Илья встал, с грохотом отодвинул стол на середину кухни и дёрнул за кусок обоины. Толян, стараясь загладить несуразицу, дёрнул за другой кусок. Потом ещё за один.
На полу росла гора макулатуры: обои вперемешку со слоями старых газет.
- Илюх, смотри - Брежнев, - заржал Толян, которого уже отпустили муки совести, искуплённые конкретным физическим трудом. Газетёнка лохматейшего года с заносчивым названием "Правда" была похожа на инфицированную желтухой бабку. Однако - раритет.
Илья хмуро глянул на знакомые с детства брови, кивнул и продолжил свою миссию каторжника. Стараясь не думать о море.
- Илюх.. а это что, тайник? - Толян рассматривал стену с тем выражением лица, с которым умная собака могла бы смотреть на натюрморт "Мясная лавка".
- Где? - не отрываясь от депиляции стен спросил Илья.
- Да вот, дверки, сам посмотри!
Всё-таки пришлось Илье оторваться от депиляции.
...
Под очередным - крайним уже - слоем газет действительно оказались дверки. Странно, что на них не было холста с нарисованным очагом. Или был, но впитался в газеты? Илья аккуратно потрогал дверки без ручек, потом взял широкий нож и поддел одну из створок. Шаталась, но не поддавалась. Видимо, прикипела ко второй половине за долгие годы совместной жизни душа в душу. Да ещё при помощи клея, хоть и обойного. Хотя... какой по тем временам обойный клей? Если - самое раннее - это заклеивалось ещё до 82 года прошлого уже века. Клейстер - вот что было "наше всё".
Ну а раз такая древность, то можно без опаски взламывать "тайник" - что там может быть? Разве что пара мышиных скелетиков. Илья поднажал, одновременно вспоминая, где его топорик. Но хватило и ножа.
(продолжение следует)