-зачем ты повесила на стену этого гада? а этих извращенцев стада?
-мне нужно смотреть на голых женщин мама. мне двадцать два мама.
легкие свободные отношения не приносят никакого удовольствия
никакого счастья никакого толка. ты как бы стоишь и пялишься в запястье.
и никакого движения! да хоть бы вниз, но лучше, конечно, вверх!
или, ладно, вниз, но с перекошенным от слез ртом (подарок мамы насти).
черкаю в списках табу и волчего страха, звоню ей в приволжье, хриплю в трубку
«приезжай в гости
я хочу жить я хочу умирать я хочу чтобы как раньше ты хотела меня убивать
тем ружьем из-под нашей кровати. помнишь, мы на нем спали?! я хочу расти
и вырасти таким огромным малышом, посасывающим твою грудь. но изнутри гнить,
когда привечерняя нежность сменяется твоей любовницы пастью.
тошнить молоком, подвязывать себя под тебя, нести
это пламя перед своим лицом, прыгать на землю, кричать
в нее, матушку: «передвинь меня обратно, смести меня в пространстве!»
ну, давай, приезжай в гости, родная. я хочу любить и пялиться в твое запястье.
как ты? новые морщины? дочь поступила в институт? ботокс? может пора начать
продолжать любить? а может ты умерла? тебя сбила машина?
раковые клетки? децефит йода? ртуть, говоришь, пролила?
ладно, послушай! все эти мальчики, эти изящные любовники –
это полный беспричинный апофеоз. я завидую им.
яро, неистово, когда позволяю уложить себя в постель, когда ебя
он может целовать грудь, жаркий пах, включить винил,
пить вино, подмешивать амфетамин, всего один и поломать в конце концов кровать. тебя
никто так и не заменил!...»
***
вру, когда доходит до дела, то
никогда не хватает смелости набрать ее номер
и прохрипеть в трубку «приезжай в гости,
муза…
да, видишь, осень вышла дерьмовой."